Европоцентризм через призму мировой и российской истории

 

22 марта 2016 года состоялось шестнадцатое заседание Исторического клуба «Моё Отечество» при Союзе журналистов Москвы. Члены и гости клуба обсуждали тему «Европоцентризм в истории и исторической науке» в Зале ученого Совета на  факультете журналистики Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Открывая заседание, доктор юридических наук, заслуженный деятель науки РФ, ректор Европейского института JUSTO, член Союза журналистов Москвы, Председатель Исторического клуба Сергей Бабурин, отметил, что проведение заседания Исторического клуба в стенах МГУ — это знаково-историческое  событие. А заявленная тема заслуживает пристального внимания, всестороннего изучения и осмысления. Ведь даже мировая картография накладывает свое отношение и на образ мыслей, и на представление многих социально-политических вопросов. Например, в Северной и Южной Америке географические карты кардинально отличаются от наших: эти континенты находятся в центре, Европа — где-то в углу, и повсюду «нависает» матушка-Россия. Европоцентризм, который прослеживается в исторической науке уже ни одно столетие, куда более серьезно формирует сознание людей по всему миру и откладывает свой негативный отпечаток. Что и было продемонстрировано авторами прозвучавших на заседании докладов.

Свой взгляд на европоцентризм первым  представил доктор философии, член Союза журналистов России, Союза писателей России и Международного сообщества писательских союзов Дмитрий Калюжный. По его мнению, европоцентризм – это один из элементов информационной войны. А так как подбором исторических источников и их толкованием занимались в основном западные европейцы, не удивительно, что Европа во многих книгах изображается центром мировой культуры и цивилизации. Это заметно даже в учебных терминах, определяющих степень «старины». По ним можно сделать вывод, что история Европы старше русской и равна азиатской. А это не так. Хотя бы потому, что цивилизации многих азиатских народов старше Рима и Греции. К тому же западные европейцы, по мнению докладчика, напрасно приписали себе историю античности. И даже само «падение Рима» в конце V века сомнительно. Полусотней лет позже него произошли Готские войны, в ходе которых остготов и вестготов, якобы уничтоживших Рим, разгромил римский император Юстиниан. А распад империи прошёл в рамках религиозных войн, по итогам которых вестготы Испании, а также другие христиане-монофизиты перешли в мусульманство.

Жившие севернее германские племена в этом процессе вообще не участвовали. Они и до, и после «падения Рима» переживали финальный этап Неолитической революции, переходя от присваивающего хозяйства к производящему. Но они имели перед глазами римский пример идеологии и политических структур! И в IX веке создали свою Священную РИМСКУЮ империю во главе с франкским королём Карлом Великим. В составе её оказались только две провинции подлинной Римской империи, а сам Карл и дня не жил в Риме. В Х веке вторично создали очередную Священную Римскую империю на землях Германии, Чехии, Бургундии, Нидерландов, Швейцарии и севера Италии со столицей в германском Ахене. Позже её назвали Священной Римской империей германской нации.

Присвоив себе земли бывшей западной части Римской империи, германцы присвоили и имперскую христианскую церковь. Святой Бонифаций в 741 году писал, как это начиналось: «Франки изгоняли всех римских епископов из Церкви и назначали себя епископами и игуменами-аббатами в Галлии». Новые христианские вожди Европы обвиняли традиционную церковь Царьграда в ереси! А на высшие церковные должности германцы начали внедрять своих людей. Так, в 1046-м году император Генрих III добился, чтобы римский престол вместо Григория VI, державшегося греческой веры, занял франко-латинский понтифик Климент. Это был шаг в сторону католического папизма: через несколько лет появился первый (!) папа под именем Григория VII. Хотя все предыдущие Григории придерживались другой религиозной доктрины. Получается, что раскол между Восточной и Западной Церковью был, говоря современным языком,  рейдерским захватом Римской империи и её Церкви, так как новые власти сохранили название церкви и традиционные имена понтификов. А чтобы замаскировать истинную картину, европейские историки присвоили Римской империи название Византия, которое позаимствовали у Петрарки. Благодаря этой подмене западные европейцы и приобрели славное греко-римское прошлое. Но такая история всё равно не помогла им спрятать «тёмные века», на протяжении которых Европа пребывала в дикости, ничего не зная о своём «славном греко-римском прошлом»! Так, даже в VIII веке армии основателя остготского королевства в Италии Теодориха Великого и присланного римским императором варвара Одоакра воевали с помощью каменных топоров. Это же оружие использовали и войска короля Харальда и Вильгельма Завоевателя в битве при Гастингсе в XI веке. Подобная история и с письменностью. В Римской империи она была. В готских землях письмо было создано в конце IV века. А германское готическое книжное и канцелярское письмо историки датируют концом XI – началом XII веков. «Вот когда Европа окончательно вышла из неолита. И сразу повела экспансию в окружающие земли, организовав так называемые Крестовые походы. А едва они закончились – началась эпоха Великих географических открытий, которые являются самым известным европоцентричным мифом», — считает Калюжный. К тому же за многими этими открытиями кроется неприглядная подноготная. Например, Васко да Гама, выдающийся адмирал, в честь которого названы город, мост, футбольный клуб, кратер на Луне и медаль за достижения в области географических наук, в ходе своего первого плавания обстреливал города, грабил торговцев, топил суда с мусульманскими паломниками. А позже и он, и другие вице-короли Индии приводили народы в повиновения, уничтожая всех, включая женщин и детей. Еще один любопытный факт. Морской путь его эскадры в 1497-98 годах в Индию занял десять с половиной месяцев. Но обогнув Африку, вторую половину пути моряки проделали за 23 дня! И только потому, что нашли опытного лоцмана. Это был Ахмед ибн Маджид из Омана. Он ходил по индийским морям ещё до рождения Васка да Гамы и в отличие от португальцев прекрасно разбирался в морской навигации и астрономии, имел карты побережий, знал свойства муссонов и пассатов. При этом европоцентричные учебники прославляют Васко да Гаму, но замалчивают имя Ахмеда ибн Маджида. А ведь основными мореходами средневековья были именно арабы. Неслучайно европейцы почерпнули у них множество морских терминов: баржа, галера, адмирал, арсенал, муссон, кабель… У арабов же были позаимствованы основы математики и географии, навигации, картографии и астрономии. Парусное вооружение каравеллы-латины, способной совершать плавания в океане, также скопировано с парусного вооружения арабских судов.

Арабские капитаны сами когда-то впервые осваивали просторы Тихого и Индийского океанов, искали пути к Островам Пряностей. Кроме того, еще до Васко да Гамы тот же индийский Каликут посетила флотилия китайского мореплавателя Чжэн Хэ. Китайские мореходы обогнули Африку у мыса Доброй Надежды и ходили в Атлантике. Они уже тогда решили проблему вычисления географической долготы и широты и со всей возможной для своего времени точностью нанесли на карты открытые ими земли. Но, судя по европоцентричной истории, «великие географические открытия» делали одни только европейцы. Еще один великий географический открыватель — Христофор Колумб, в честь которого названы государство в Южной Америке, гора, федеральный округ в США, провинции в нескольких странах, города, улицы и площади, несколько театров, киностудия, кратер на Луне, астероид и денежные единицы нескольких стран, обязал всех индейцев островов Вест-Индии старше 14 лет приносить ему золото. «Каждые три месяца они сдавали испанцам напёрсток золотого песка. Кто выполнил норму, получал медный жетон на шею с указанием даты. Кто нормы не выполнил, или носил просроченный жетон, тому отрубали кисти обеих рук. И индейцы бросили все прочие дела, в том числе производство продовольствия. Начался голод и болезни. На островах Карибского бассейна в несколько десятилетий индейское население сократилось в несколько раз. — утверждает докладчик, — А непредвзятый взгляд на прошлое человечества показывает, что западноевропейские господа в Средневековье непрерывно воевали между собой ради делёжки скудного ресурса, а с XVI века заставили работать на себя весь мир, включая трудящихся самой Европы. Везде, где смогли навязать свою власть, они ради получения сырья для своих фабрик заставляли туземцев работать сверх сил. Добиваясь повышения доходов, разрушали семьи, перемещали людей в чужие для них места, заставляли менять веру предков, убивали, насиловали, унижали, продавали в рабство. На всех материках они забирали готовые изделия и плоды природы силой, или приобретали за символическую плату, и вывозили, подрывая внутренний рынок народов!»

Но и это еще не все. Европа присваивала себе не только материальные богатства других народов, но и их знания. В истории едва ли не все научные достижения античности выглядят европейскими. Начало науки относят к Греции, а Греция – вроде бы Европа. На деле же география возникновения и развития греческой и византийской науки мало относится собственно к Греции: это весь Ближний Восток и север Африки, Сицилия и юг Апеннинского полуострова. Объединяет их только греческий язык. Свой вклад внесли также Индия и Китай, а арабская научная мысль буквально с нуля создала всё европейское знание об устройстве мира и человека.

Причём, едва освоив азы иностранной науки, Западная Европа впала в схоластику. Здесь не развивали науку, а столетиями использовали её для рационального обоснования своего вероучения. И только к середине XVIII века возникли собственные европейские научные продукты: новая философия и математика.

«Сегодня кое-кто, чуть не падая в обморок восторга от великих достижений Европы, поёт песни про её «технический гений». Но о том, что стараниями колонизаторов во многих странах были разгромлены даже начальные школы, которые до прихода колонизаторов там были – ни полслова. А в XIX веке учёные Европы давали своим достижениям расистские объяснения: будто бы европейцы особая нация. На самом же деле Европа смогла развивать технику и внедрять новинки благодаря свободным капиталам, отнятым у других народов и своих колоний», — подчеркивает Калюжный.

Что касается России, то здесь стараниями Петра Первого были открыты Школа математических и навигацких наук,  Артиллерийская, Инженерная и Медицинская школы. При олонецких и уральских заводах по инициативе В.Н. Татищева возникли горнозаводские училища. И русские изобретатели создали много технических новинок! В том числе с изготовлением опытных образцов. Но капиталов для внедрения их в широкое производство у России не было. Мы не захватывали колоний и не завозили дешёвое сырьё, а развивались за счёт собственных природных и людских ресурсов. А суровые климатические условия и громадная протяжённость страны удорожали продукцию, что не позволяло иметь сверхприбыли, необходимой для науки. В то же время во многих ранее развитых странах, таких как Индия, колонизаторы не позволяли развивать образование и техническое творчество.

А по итогам либерально-буржуазных революций конца XVIII – первой половины XIX веков в Европе и Америке сформировались крупнейшие национальные школы историков. Созданная ими европоцентричная история оставляла Востоку лишь роль фона для возвышения европейской цивилизации в глазах человечества. В Америке изучением общества занялись антропологи, которые назвали свой «объект» не народами, а «племенами», в лучшем случае – «примитивными народами». «Взялись изучать великие цивилизации: Китай, Индию, Персию, Арабский мир. Их отличие от Европы было в том, что все они с какого-то момента подпали под влияние европейцев, уступив им в техническом и военном развитии. Тех, кто исследовал эти страны, прозвали востоковедами, а целью их работы был поиск доказательств, что в культуре этих цивилизаций было нечто, что «замораживало» их, тормозило движение вперёд, и что европейский мир может поддержать отстающих на их пути к лучшей жизни. Таким образом, европейцы, захватив и измучив большинство стран неевропейского мира, не позволив народам торговать и развиваться, сначала построили на их разорении своё благополучие, а потом стали объяснять им же, как им повезло, что добрые европейцы готовы протянуть им руку помощи», — делает вывод докладчик.

Он также обращает внимание на то, что миссионеры, экономисты, политологи и социологи Европы, а потом и Америки навязали всему миру свои представления о правильном рынке, правильном построении государства и гражданского общества. Кроме того, были  выработаны теории «стадий экономического роста» и «развития», согласно которым отдельные страны достигают неких «стадий» в разное время в силу внутренних причин. А не потому, что их «подмяли и высосали из них все соки» Великобритания, Франция, Дания,  Голландия, Португалия, Испания, Швеция, Германия, Бельгия и Италия. «Такая наука нужна только для того, чтобы внушить ограбленным: если желаете стать развитыми, следуйте за лидером, а это Западный мир. И тем самым разбогатевшие на грабеже создают тем, кого они спихнули с дороги, ложные представления о прошлом, настоящем и будущем, что позволяет им трактовать современные события исключительно со своей точки зрения и требовать от других стран поведения, полезного им, не учитывая интересов народов планеты. Это – элемент информационной войны. И об этом надо говорить прямо, честно и громко», — заключил  Дмитрий Калюжный.

Второй докладчик — политолог, кандидат исторических наук, член Союза журналистов Москвы, заместитель председателя Исторического клуба Сергей Солодовник сосредоточился на последних трех столетиях истории России, для которой европоцентризм, так же как и евро-отрицание являлись дилеммой стратегического выбора. По мнению автора доклада, европоцентризму некорректно противопоставлять позитивную ценность. Будь это евразийство, особый русский путь, византизм или триаду «православие – самодержавие – народность». Здесь требуется термин отрицания. Тем более, что преклонение перед Европой приводило к утрате национальных целей и перспектив. Но и полное отрицание не приносило пользы, так как вело к отставанию, потере конкурентоспособности, утрате потенциала державы и народа. В качестве доказательства этого утверждения С.Солодовник привел пять примеров последствий евронегативизма за советский период. 1. борьба с кибернетикой, что привело к критическому отставанию страны в целом, от ВПК до управления обществом; 2. игнорирование «вейсманизма – морганизма», что привело к катастрофическому отставанию в сельском хозяйстве и медицине; 3. борьба с частным интересом, мелкотоварным производством и частной розничной торговлей, что привело к системному дефициту и фактическому обесценению рубля, создавая сращивание торговой мафии и партгосаппарата; 4. отказ от инструментов финансового управления, полный переход на принцип планирования на основе фондов материальных ресурсов и производства по валу: внедрение достижений НИОКР в массовое производство тормозилось годами за пределами ВПК; 5. отказ судиться за свои интересы во всех инстанциях, особо в привентивном порядке. От агрессии против Сербии до карательной операции против Донбасса мы не выставили ни одного иска в европейские суды.

«Отвергать достижения Европы, не учитывать её опыт равносильно борьбе с таблицей умножения. Однако, применение таблицы умножения обычно ограничено здравым смыслом: операция типа «два бревна умножить на три апельсина» лишена как экономического смысла, так и математического содержания. К сожалению, российский опыт следования евроцентризму неоднократно приводил к подобным операциям», — подытожил докладчик, после чего проанализировал самые серьезные негативные последствия и от европоцентризма, в ловушки которого мы попали.

1. Участие Российской империи в войне 1755 – 1762 годов. Тогда мы взяли Берлин, чем укрепили стратегического соперника России – Австрию. При этом не достигли цели Петра Великого – выход из Балтики через датские проливы. Попытка Петра III «воевать Голштинию» была быстро пресечена спецоперацией.
2. Присоединение восточных польских земель с Варшавой к Империи. Хотя Потёмкин умолял Екатерину не брать коренные польские и литовские земли: «Проблем потом не оберешься, зачем нам граничить с австрияками и германцами». Но императрица его не послушала и последующие «заварухи» на польскую тему известны всем.
3. Самая большая ошибка: переход русской армии через Неман и преследование Наполеона через Европу до Парижа в 1813-1814 годов. Исключительно в интересах великой Британской империи. Хотя этому варианту до своего последнего вздоха противился Кутузов. И не случайно. На Венском конгрессе мы оказались в одиночестве. Баланс сил был разрушен, гегемония Англии стала абсолютной через манипулирование страхом перед Россией.
4. Спасение Австрии в 1848 году через интервенцию в Венгрию: если Вену от османов в ХVI веке спасали католические державы, то теперь православная Российская империя спасла католического претендента на православные земли европейской Турции.
5. Заключение союза с Францией в 1890-х годах, что привело к вступлению России в Первую Мировую войну в интересах Антанты.

В советский период истории России европоцентризм также давал многочисленные рецидивы. Вот главные из них:

1920 год – вступление в коренную Польшу под лозунгом: «даёшь Варшаву, дашь Берлин». В результате поражения войск Тухачевского под Варшавой границы страны были отброшены далеко от линии Керзона на Восток;

1918 – 1925 годы: попытки спровоцировать европейский пролетариат на восстания. В итоге советская Россия лишилась жизненно необходимых кредитов и получила технологическую блокаду. Только после изгнания Троцкого из руководства страны Запад получил гарантии от восстаний в метрополиях и дал добро на технологический импорт для индустриализации СССР;

1944 — 1945 год: переход советской армией старых границ Российской империи после паузы на Висле, добивание гитлеровской армии. Таким образом мы втянулись в холодную войну и снизили издержки союзников по борьбе с боеспособными остатками Вермахта. Две-три операции наподобие Арденнской, и англо – американцы были бы сброшены в Ла-Манш;

1953 год: отказ от плана Л.П.Берии по планомерной передаче части Восточной Европы на баланс Запада. Как результат — катастрофический рост издержек на поддержание витрин социализма и на удержание военного баланса на европейском ТВД. Этот же отказ был в 1956-м, 1968-м, 1981-м гг.: Венгрия, Чехословакия, Польша;

1975 год: подписание Третьей корзины Хельсинского акта. Итог — нарушение идеологической экстерриториальности СССР на международном уровне: всё ради признания ГДР.

Еще ряд действий в русле европоцентризма был предпринят во время правления Ельцина. Это подчинение ЕСПЧ, Европарламенту, Совету Европы, любой ценой сохранение членства в формате 7+1, копирование еврозаконов в некритичном формате.

«Уроков придостаточно, даже если брать только крупные вехи. Пора признать, что следование установке «европоцентризм» равносильно борьбе со здравым смыслом. Это в науке и теоретических построениях. А на практике европоцентризм равносилен измене государственным интересам России», — резюмировал Cергей Солодовник.

 

Любопытный взгляд на европоцентризм представил также историк, писатель, член редколлегии журнала «Мужская работа», член Союза журналистов Москвы Игорь Шумейко, который выступил с содокладом. Он предложил проанализировать данную тему, начиная с Геродота, отца истории. Тогда Америка еще не была открыта, а то, что располагалось ниже Средиземного моря, называлось Ливией и находилось вне игры.

Стержень истории по Геродоту — непрерывный конфликт и война Европы и Азии. Следующие историки, в частности, Плиний-старший и Тацит бичевали свою Римскую империю. В нашей памяти сохранились в основном яркие негативные картины: извращенцы-императоры и многочисленные убийства и т.д. Но больше всего они критиковали Римскую империю за постоянный проигрыш Востоку. Патриции не могли обойтись без китайского шелка и пряностей и расплачивались за них золотом. В ХIХ веке историк-экономист Карл Вейле подсчитал перекос торгового баланса, начиная с древнего мира. По его подсчетам, он составлял 50 млн сестерциев, что в середине ХIХ века равнялось 22 млн марок золотом. Именно столько ежегодно уходило на Восток: в Индию и Китай. И все золотое богатство Рима в конце концов ушло на Восток. Так как Запад без восточных товаров обходиться не мог, а Восток мог. Исключение составляли итальянское цветное стекло и русские меха. Сегодня, в эпоху культа потребления, это тоже актуально, когда мы слышим и на Западе, и у нас восклицания, что все производство уплыло в страны АТЭС: Китай, Тайвань, Корею, Японию. Но эта проблема возникла не сегодня. И при таком восточном потенциале в прежние века войны были неизбежны. За пряностями и шелком пошли экспедиции. Все географические открытия (и Америки, и Австралии) — это неожиданный внеплановый бонус, выпавший тем, кто шел за пряностями, торговля которыми давала прибыли до 800 процентов. Так, например, Васко да Гама потеряв в экспедиции три корабля из пяти, все равно сказочно обогатился. А в XIX веке фактически возник прообраз НАТО, когда Англия и Франция устраивали опиумные войны. Тогда все узнали, что такое чай и по принципу «нефть в обмен на продовольствие» была проведена операция «чай в обмен на опиум». Интересно и то, как проходили и чем заканчивались эти войны. Например, при знаменитой битве при Плесси в 1757 году у англичанина Роберта Клайва было 910 человек, а индийская армия состояла из 50 тысяч солдат и пушек у них было больше. Но в результате эта армия рассеялась, а англичане потеряли 7 человек и получили на 200 лет Индию, которая стала их колонией. Это стало возможно благодаря тому, что у Англии появилась армия новой модели. «Откуда взялась такая необыкновенная «волшебная палочка» в европейских руках, позволявшая превращать азиатские армии в прах? Иногда говорят, что свою роль сыграл порох. Но его изобрели китайцы, у которых были боевые ракеты. Так в чем же фокус? Первая официально зафиксированное столкновение Европы и Азии — это марафонская битва. 10 тыс. греков громят 60 тыс. персов. Далее — по нарастающей. А Персидскую империю добил Македонский, имея 40 тыс. солдат против полумиллионной армии. Я слышал объяснение, что у македонцов была своя особая фаланга и шестиметровые копья. Но на самом деле их преимущество было в социальных технологиях. Когда человек в армии превращался в машину и не знал страха, которому был подвержен азиатский солдат», — считает  Игорь Шумейко.

По его словам, Россия тоже получила такую «волшебную палочку» благодаря тому, что Петр Первый переломил историю в европейскую сторону и поменял азиатскую армию на европейскую, в которой царила строгая дисциплина. Так, например, в уставе было записано, что если солдат без команды кричал «ура» или «вперед», офицер должен был его заколоть. Потому что солдат должен только молчать и слушать команды. В результате если раньше Крым не могла взять 150-тысячная армия, то после с этой задачей справилось 30 тысяч солдат. Благодаря новой армии Россия сыграла важную роль и для всей Евразии, так как и монголы оказались на том месте, которое они занимают сегодня.

Аудитория с большим интересом выслушала докладчиков, а Сергей Бабурин поблагодарил их за системный подход и блестящий аргументированный анализ, хотя и не согласился с некоторыми выводами. В частности, усомнился в данных, приведенных Дмитрием Калюжным о том, что при Колумбе погибло очень много островитян.

«Конечно, цифрам не всегда можно верить, — ответил Дмитрий Калюжный. — Особенно, когда, судя по предыдущему докладу, о победах отчитывается победитель. Известен случай, что когда наш генералиссимус Суворов диктовал победную реляцию императрице, то продиктовал: «И напиши, что турок побито 40 тысяч». Ординарец вытаращил глаза и спросил: «А не много ли, Ваше Сиятельство?». «А чего их, нехристей, жалеть», — ответил Александр Васильевич. То же и с Америкой. По Северной Америке приводятся цифры от 12 до 100 млн. погибших за 400 лет. Но это, конечно, косвенные данные. Еще я хотел бы добавить про русскую историю. После создания Академии наук в Петербурге была учреждена кафедра истории и на протяжении ста лет ее возглавляли и на ней работали исключительно немцы. Многие не знали даже языка. И они создавали русскую историю. Михаил Ломоносов пытался возражать против нормандской теории. На него накатали «телегу», что его надо повесить за то, что он спорит с авторитетами. И его только чудом не повесили. А потом пришел наконец Карамзин и изложил все художественно и красиво и вызвал большую бурю возмущения в Петербурге и Москве, потому что с ним очень многие не соглашались. Мол, что за несуразицу ты написал, у нас не могло быть такой истории. Прежде всего, пропали подлинно русские источники. Например, еще до Рюриковичей были  вятичи.  Они занимали огромную территорию, на которой сегодня располагаются Орловская, Брянская, Тульская, Калужская, Рязанская, Смоленская, Воронежская, Липецкая и, частично,  Московская области. В Москве сидел их князь, тот самый, к которому приезжал Юрий Долгорукий , когда впервые пришел на Москву. Потом по его убили. Династия переменилась. Но великое княжество Московское создавалось на землях вятичей. У них было большое государство, со своей властью, деньгами. Оно вело международную торговлю и политическую борьбу. А что мы про него знаем? Где про него написано в нашей русской истории, составленной немцами?»

Историк, писатель, доктор химических наук, профессор, академик Академии прогнозирования, член СЖМ Ярослав Кеслер поднял «турецкий вопрос». По его убеждению, если бы Турции не было на Босфоре, то массу проблем можно было бы избежать. В этой связи он сделал решительное предложение — забрать у Турции старую часть Константинополя-Стамбула и тогда она перестанет быть европейской страной. «Не кажется ли ли вам, что это одно из возможных решений проблемы сегодня? — спросил Я. Кеслер.

Однако Дмитрий Калюжный ответил, что вопрос захвата территории к теме обсуждения не относится, это уже политика. «Если же вернуться к теме, то можно отметить, что европейцы много говорят о том, что поступайте как мы и будем вам счастье. Но по их пути пошли только две нации за всю историю. Это японцы и турки. Они тоже захватывали огромные территории, подчиняли и грабили. В частности, турки в свое время подмяли под себя Сирию, Ирак, Йемен, весь север Африки, кроме Марокко и создали могучую империю. Но потом их все-таки загнали в те границы, в которых они находятся сейчас. И они еще потеряют очень много. А на счет куска Европы я не думаю, что нам надо с ними за это воевать», — сказал Д.Калюжный.

Данный вопрос не оставил равнодушным и Сергея Солодовника, который предложил взглянуть на него с несколько другой стороны: «Давайте вспомним: Софья Полиолог, ее женитьба, принятие на себя креста Третьего Рима. В последующие сто лет постоянные попытки западной дипломатии, на острие которой работала ватиканская политическая школа, натравить нас на турок. События из того же ряда — практическое взятие Вены османами и коалиция мощной Европы, которая еле-еле препятствовала этому событию. Мы очень много воевали с турками, это факт. Но проливы не представляли такую уж большую ценность для Российской империи. Все наши флотоводцы, которые предпринимали экспедиции в Средиземное море, писали в своих докладах одно и то же: «пока нас в Средиземное море допускают, мы можем там оперировать. Как только либо Франция, либо Великобритания наложат свое резкое «нет», то и проливы нам не помогут». То есть проблема проливов была для Российской империи исключительно проблемой господства на море или нанесения неприемлемого ущерба для Великобритании. Но таким потенциалом мы не обладали за исключением очень короткого периода при правлении Александра II. Когда мы создали фактический флот океанского назначения. А все наши крупные кругосветки, которые предпринимались после Крымской войны, были операциями по укрощению британского торгового льва. И проливы тут не причем», — заключил  С. Солодовник.

Доктор юридических наук, академик Российской академии социальных наук, проректор по научной работе Европейского института JUSTO, член Союза журналистов Москвы  Зигмунд Станкевич, оппонируя  тезисам   доклада Сергея Солодовника,  высказал свою точку зрения относительно вмешательства Советского Союза в дела других стран социалистического лагеря. На его взгляд, эти вмешательства были продиктованы очень серьезными геостратегическими и военно-политическими аспектами. Интересный вопрос С. Солодовнику задал и генеральный директор журнала «Столичное образование» Роберт Байрашев: «Вот вы сказали, что в 1944-1945 годах надо было остановится и людей поберечь. А вы не думаете, что другой стороны англичане и американцы тоже бы остановились и мы бы дали фашисткой Германии еще несколько лет пожить? А они были накануне создания атомной бомбы, которая потом могла бы обрушиться на Москву и Лондон?»

С.Солодовник ответил: «Последнее наступление Вермахта на Западном фронте доказало, что без советской армии немцы могли быть в Париже через полтора месяца. Союзники были бы вынуждены продолжать войну. Потому что их бы вышвырнули из Европы. Кстати, тогда достаточно компетентные люди предлагали Иосифу Виссарионовичу устранить Адольфа Алоисовича. Но он отказался. Я предполагаю, что в конце 1944 года у него была та же самая дилемма, что и у Александра I, который попал в ловушку европоцентризма. И Иосиф Виссарионович тоже попал. Теперь по поводу соцлагеря. В тот период ракеты средней и малой дальности были в Европе.  И кошмаром было бы, если бы победившая солидарность поставила в Польше пресловутые «Першинги». Это один из маленьких военных аспектов. Потому что данные ракеты могли сработать только в случае первого этапа войны. А отрыв какой-то части социологического лагеря представлял для любого вменяемого аналитика Кремля костяшки домино. Повалилось бы все. А то, что мы передоверили подавление путча в Польше местным вооруженным силам и местному КГБ — это была серьезная уступка, говорящая о слабости дряхлеющего кремлевского руководства. Социалистическая система в Европе для интересов Отечества была максимальной и наивысшей ценностью. И я с огромным сожалением констатирую, что в 1953 году советское руководство отвергло план Берия. Если бы он был принят, мы могли  манипулировать отдельно взятыми европейскими частями, могли их продавать очень дорого за выход к Персидскому заливу, делать размен в обмен на оккупацию Ирана и сейчас бы мы на этом жили еще как».

Сергей Бабурин: «Мне нравится подход, когда анализируются  исторические ошибки. Но я, например, считаю исторической ошибкой не 1981 год, а 1989 год, когда Советский Союз не вмешался в процессы, которые происходили в Европе. Ошибкой также считаю не 1979 год, когда были введены советские войска в Афганистан, а то, что мы не вывели их ни в 1981, ни в 1982-м годах. Вот я недавно вернулся из Кабула, где побывал на развалинах дворца Амина. Я еще раз подумал, кому в советском руководстве могла прийти мысль, что в момент ввода войск в Афганистан по приглашению Амина, его надо было устранить. Пусть бы он торжественно эти войска принял. Ну, подождите два дня. Я уже не говорю про такой бардак, когда с одной стороны приказали его отравить, с другой наши врачи, не зная об этом приказе, его спасают. В результате начался штурм, когда наши стреляли друг в друга».

Следующий вопрос задал доктор исторических наук, профессор, академик Международной славянской академии наук, образования, искусств и культуры Геннадий Саенко: «Следуя логике Сергея Солодовника, у него ловушки только для России. И как бы ни двигались в сторону Европы, ловушка только для нас. Я с этим не согласен. И в этой связи вопрос: а встреча Патриарха Кирилла с Папой Римским — это ловушка для кого? Или здесь нет ловушки?

С.Солодовник: «Конечно, не всегда возникали ловушки, когда мы двигались в сторону Европы. Например, когда Петр Первый открыл Балтику для России, это было абсолютно правильным. И когда Петр III двинул войска «воевать Голштинию» — это тоже было нормальным действом. А что мы получили в результате похода 1813-1814 года в Европу и после Венского конгресса? Мы восстановили сильно сомнительно нужное нам Польское королевство под скипетром российского императора и вышли к границам Австрии с Пруссией. И после этого против нас в Европе началась психологическая война и дискредитация России через нашу угрозу. А по поводу встречи Патриарха с Папой отвечу коротко: «Господь судья».

Сергей Бабурин: «Хочу продолжить мысль Сергея Викторовича. Я считаю, что такое явление как русофобия тоже родилось после Венского конгресса из-за Польши. До этого не было такой тотальной боязни России. А когда она показала, что при желании может зачистить Европу, вызвало такой страх, который не изжит до сих пор».

Далее слово взял аналитик, писатель,  член Союза писателей России и Союза журналистов Москвы Дмитрий Епишин. Он поддержал Сергея Солодовника в его утверждении, что следование России европоцентризму — это борьба со здравым смыслом. Так как почти при каждом движении в сторону Европы, мы регулярно наступали на одни и те же грабли. Это наглядно можно увидеть и на примере Сергея Юрьевича Витте, который провел экономические реформы европейского плана. И они привели к плачевным последствиям. Западный капитал двинулся в Россию, практически не осталось российских банков, все они были скуплены французами, под иностранцами оказалась и добыча нефти, и тяжелая промышленность за редким исключением. А эксплуатация российского рабочего привела к тому, что уровень его жизни в начале ХХ века стал соответствовать уровню жизни европейского рабочего начала ХIХ века. «Кстати, царская охранка не предупреждала царя, что такая сильнейшая социально-экономическая напряженность может привести к взрыву.

И когда вспыхнула Первая русская революция в 1905-м году, а она была вызвана кризисом, порожденным реформами Витте, а также поражением в войне с Японией, она стала большой неожиданностью для царского двора. А жандармерия думала, что революция могла произойти только под руководством какой-то политической силы. Но когда во время этой революции русские марксисты-большивики собрались на свою первую конференцию, их было 40 человек. И были они очень далеки от событий, которые проходили тогда по всей России: стачки, забастовки, столкновения с царскими войсками. И я хочу провести параллель с сегодняшним днем, когда многие политологи говорят, что сейчас нет такой политической силы, которая могла бы социально-экономическую напряженность конвертировать в серьезное движение. Но как показывает история столетней давности, бывает и такое», — заключил Д. Епишин.

Политолог, кандидат исторических наук, генеральный директор Бюро политического анализа Петр Федосов, напротив, не согласился с некоторыми основными посылами докладчиков. И аргументировал свою точку зрения. Во-первых, он заметил, что сегодня под европоцентризмом понимаются разные вещи. Например, в современной немецкой и швейцарской литературе это понятие употребляется прежде всего для концентрации внимания историка на европейской истории и действиях европейских стран за пределами Европы. Во-вторых, он считает, что заявленная концепция о том, что Европа своим преуспеванием обязана исключительно грабежу, насилию и невероятной жестокости, мягко говоря, не точна. Существовали и другие причины. В частности, протестантская этика, эффективность политической и экономической системы и трудовой мотивации. В-третьих, за последние 200 лет все модернизации в России происходили за счет импорта европейских, а затем и американских технологий. В-четвертых, антиевропеизм не очень объясняет исторические успехи и неудачи России, а с политической точки зрения чрезвычайно вреден. Так как история и культура России, хотим мы этого или нет, не отделимы от истории и культуры Европы.

Несколько замечаний сделал и кандидат социологических наук, координатор Экспертного совета Парламентского клуба «Российский парламентарий» Сергей Баранов. Он, в частности, отметил, что в Европе нет единой цивилизации. Их, как минимум, две. Это восточно-европейская, куда входят славяне и Россия, и западная. И хотя мы импортировали западные технологии, в том числе и социальные, все равно оставались самими собой. Как и любая цивилизация, которая строится на типе человека и не меняется с помощью технологий. Основная же проблема, по мнению С.Баранова, заключается в том, что у нас отсутствует собственная система координат, основанная на наших цивилизационных моментах, и нам ее надо построить.

Журналист, политолог, советник Российского фонда Развития высоких технологий, член СЖМ Николай Димлевич согласился с тезисом С.Солодовника о том, что современный Запад сталкивает Турцию и Россию. И в связи с этим привел слова министра иностранных дел Швеции Карла Бильдта, который заявил, что православие опаснее исламского фундаментализма и представляет главную угрозу западной цивилизации. В том числе потому, что пытается регламентировать семейные отношения, враждебные геям и трансгендерам. Н. Димлевич также высказал сожаление, что в Конституции России не прописаны ни государственная идеология, ни национальная идея. А без этого народ обходиться не может.

Председатель Исторического клуба Сергей Бабурин подвел итог дискуссии на шестнадцатом заседании и отметил, что ее участникам удалось обозначить много узловых точек заявленной проблемы. Но в то же время подчеркнул, что европоцентризм — явление многогранное и его не всегда нужно воспринимать только в негативном свете. Так же как и процесс глобализации. Она может строиться по северо-американским стандартам, которым должен подчиняться весь мир, а может быть совместным решением глобальных проблем человечества. С. Бабурин подчеркнул, что в Европе проживают разные народы. А встречу Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла с Папой Римским считает историческим событием. «Если спокойно и беспристрастно почитать их совместное заявление, то становится очевидным, что западное христианство в панике от того, что происходит в Европе и они понимают, что без православия им не спасти семейные ценности и нечего будет противопоставить нетрадиционным бракам», — резюмировал Сергей Бабурин.

В заключение заседания секретарь Союза журналистов Москвы, заместитель председателя Исторического клуба Виктор Черемухин представил календарный план работы Клуба на ближайшие три месяца, в который были внесены изменения. Следующее, 17 заседание, которое намечено на 21 апреля, будет посвящено теме: «Исторические ошибки ХХ века», а 19 заседание, которое состоится 16 июня, теме «Советская мобилизация и экономика Отечественной войны». По его предложению, которые единогласно поддержали члены Исторического клуба, в состав Клуба были приняты новые члены.

Ими стали:

• член-корреспондент Академии наук авиации и воздухоплавания, главный редактор журналов «Авиация и космонавтика» и «Мир техники для детей» Виктор Бакурский,
• главный редактор журналов «Веселые уроки» и «Отчего и почему» Евгения Бакурская,
• историк, публицист, член Союза журналистов России Елена Ермилова,
• писатель, член Союза писателей России, Союза переводчиков России и Международной Федерации переводчиков Эдуардо Попок.

Отчет о шестнадцатом заседании
Исторического клуба ”Моё Отечество ” подготовила Ольга Вандышева.

Фото Светланы Яковлевой.