Людмила Щербина рассказала о проблемах и достижениях столичной журналистики.

Первому секретарю Союза журналистов Москвы исполняется 87 лет.

«По-настоящему» ее должность называется «первый секретарь Союза журналистов Москвы», ну а по-настоящему — крестная мать для всей столичной прессы. 10 августа исполняется 87 лет Людмиле Васильевне Щербине — женщине, без которой невозможно представить медиаландшафт Москвы. В честь праздника Людмила Васильевна побеседовала с корреспондентом «МК» и ответила на два главных вопроса: чем за многие годы работы она больше всего гордится — и что хотела бы еще успеть сделать?

Вот уже не один десяток лет все профессиональное сообщество московских журналистов держится на крепких плечах изящной женщины — Людмилы Васильевны Щербины. И она убеждена — это не совпадение, а тенденция, причем общемировая.

— Я вижу, что с каждым годом у нашей журналистики становится все более женское лицо. Это тенденция, причем тенденция не только в журналистике и не только в России. Даже в восточных странах женщины стали все больше и больше заявлять о себе, ну а у нас всегда говорили: «Русь на бабах держится». Сегодня я вижу, что если хочешь, чтобы дело было сделано, надо поручить его женщине. Женщины более выносливые, ответственные, профессиональные. Да, часто мы становимся «рабочими лошадьми» под руководством мужчин, но женщина почти всегда может принять все меры, чтобы достойно жить — и в семье, и в профессии тоже. Мужчины сегодня становятся более инфантильными, как будто они перестали верить в себя. Хотя я люблю их и дружу с ними. Женщины все больше берут в свои руки — и больше добиваются успехов.

— Вы наблюдали Союз журналистов в советские годы и сейчас. Что изменилось?

— Конечно, в советские годы был больший престиж. Но специфический: членство давало возможность встать в очередь на пишущие машинки, в очередь на «Жигули», на строительство кооперативного дома, на поездку в международный дом отдыха на озере Балатон в Венгрии и в очередь, чтобы прийти в Домжур пообедать в ресторане (какое там было мясо по-суворовски!). Сейчас все это неактуально — все это можно купить за деньги. Солидарность стала сложным понятием, защита журналистов — тоже. Мы не всегда можем отстоять интересы наших коллег. И это очень плохо.

Сегодня у нас на учете 15 тысяч журналистов. Однако я все чаще думаю о том, что, возможно, наш формат изживает себя. Возможно, молодому поколению журналистов нужно что-то другое — не союз, а отдельный профсоюз. Однако профсоюз требует, чтобы туда отчисляли проценты от зарплаты, иначе никак. Не все готовы к этому. Профсоюз должен организовать и отдых журналистов, и лечение, и защиту в спорных ситуациях. На все это нужны деньги. И нужна заинтересованность и вовлеченность самих журналистов.

Мне бы хотелось, чтобы журналистское братство сохранялось. Мы с Павлом Гусевым работаем вместе уже больше 30 лет, но сейчас я говорю: «Подбирайте кого-то на мое место». Я не вечная. Хотя я люблю эту работу.

— За эти годы вы многого добились. Чем гордитесь больше всего?

— Прежде всего — созданием праздника, Дня российской печати, 13 января. Ведь раньше, в советские годы, День печати был 5 мая, в день создания газеты «Правда». Однако нужно понимать: ведь не «Правда» была первой газетой, а «Ведомости», которые Петр Первый учредил в январе 1703 года. В 90-е годы мы смогли восстановить историческую справедливость. Мы собрали все документы — и теперь отмечаем День российской печати 13 января. Это наш праздник.

Следующий вопрос — премии. В свое время я сумела договориться с Юрием Лужковым о том, чтобы были учреждены ежегодные премии для лучших журналистов. Все начиналось с 25 тысяч, но потом, уже при Сергее Собянине, размер премии довели до миллиона рублей. Надо отдать должное: несмотря на все трудности в стране и городе, премии продолжают вручать. Я всегда говорю: «Журналисты достойны того, чтобы хотя бы раз в год им сказали спасибо».

Работаем мы круглый год. В феврале собираем военных журналистов, поздравляем и благодарим их. В марте я устраиваю праздник для женщин-журналистов. В апреле мы всегда принимали иностранцев и ездили сами с делегациями. В мае — чествуем ветеранов Великой Отечественной войны.

В июне мы совместно с Минобороны РФ проводим курсы «Бастион» для обучения военных корреспондентов. Это моя главная гордость: мы учим военкоров, как сберечь собственную жизнь и как не мешать военным выполнять свою задачу. Там и медицинская подготовка, и мастер-классы от опытных военкоров, и инструктаж от военных. После окончания курса наши выпускники получают сертификат, без которого Минобороны РФ не пускает в зону боевых действий.

В августе у нас фестиваль прессы. Раньше мы проводили его на Пушкинской площади, потом на Поклонной горе. В этот день читатели могут встретиться с журналистами и подписаться на бумажные СМИ. Ну а осенью начинается подготовка к вручению премий к празднику в январе. И так — по кругу каждый год.

— Что вам еще хотелось бы успеть?

— Я радуюсь любому нашему успеху. Мы долго ставили вопрос о введении звания «заслуженный журналист», и сегодня оно есть. Сейчас мы пробиваем другой вопрос — хотим, чтобы военных корреспондентов, которые имеют боевые награды, приравняли к участникам боевых действий. Нужно, чтобы на них тоже распространялись льготы. Пусть, может быть, будет звание «военный журналист» с соответствующими льготами.

Я за то, чтобы выходили печатные СМИ. Особенно важна малая пресса, районные газеты, из которых люди могут узнать новости своего района — для пожилых это вообще единственная возможность. Мои соседи по дому, когда видят, что я вынимаю из ящика газеты, говорят: «Васильевна, прочитаешь — не выбрасывай!» Они пенсионеры, им нередко приходится выбирать: купить продукты или газету.

Я мечтаю, чтобы наша власть лучше понимала роль журналистов. Не забывайте нас. Услышьте нас. Помогите, если нужна помощь. Погладьте, когда мы этого заслужили. Не обижайтесь, если мы вас критикуем.

— Знаю, что один из важнейших ваших проектов — это памятник журналистам, погибшим при исполнении профессионального долга. Памятника до сих пор нет.

— Это наша боль. Памятник сделан, он уже три года стоит в мастерской скульптора Рукавишникова. Мы собрали 22 млн рублей без участия правительства, и сейчас мне приходится отвечать на вопрос: мол, мы деньги сдали, а где памятник? Все комиссии его приняли, все решили, что памятнику — быть. Сейчас мне говорят, что будет новое рассмотрение. Почему-то этот монумент не хотят. Может быть, чего-то боятся? У меня нет другого предположения.

Коллектив редакции «Московского комсомольца» поздравляет Людмилу Васильевну с днем рождения, желает здоровья, оптимизма и реализации всех чаяний!