Игорь Шумейко,
историк, писатель, член Союзов журналистов Москвы и России,
член редколлегии журнала «Мужская работа»
Прежде всего историческая память должна быть – Действенной. Синонимы: должна быть Работающей, Живой. Начну с частного примера: МИИТ, крупнейший, как подсчитано, ВУЗ страны. Ректор Лёвин Борис Алексеевич – известный специалист, учёный, потомственный железнодорожник. То, что в 1990-е преподносили, как освобождение от «оков партийного, идеологического контроля», в его реальной жизни обернулось проблемой: обучение без воспитания – получается ущербным. В интервью журналу «Столичное образование» он как бы рассуждал сам с собой:
– Раньше воспитание студента организовывалось через партийные и комсомольские структуры. И что нам оставалось делать: выпускать специалистов без мировоззрения? Или как зачастую оказывалось – специалистов для других стран? Мы приняли, не знаю, может и временное, решение: воспитание – через преподавание истории…
Тон человека говорившего о реальной проблеме, практическом решении мне запомнился еще и потому, что беседа имела место в перерыве заседания Литературно-исторического клуба МИИТа, посвященной моей книги «Вторая мировая Перезагрузка». Президент Академии геополитики, генерал Леонид Григорьевич Ивашов, цитировавший эту книгу на прошлом заседании уже нашего Клуба, выступал и тогда, собственно, беседа вышла пятисторонней: ректор, редактор журнала, писатель Валентин Григорьевич Распутин, я и генерал Л.Г. Ивашов, добавивший, что поддержание постоянного интереса к собственной истории – задача государственного значения. И достигается она — в том числе снятием штампов, постоянно наслаивающейся формалистике, лениво-равнодушным упрощениям.
«Перезагрузка» в основном была посвящена борьбе с западными, либеральными фальсификациями, но были примеры и нашей застывающей исторической «мысли», причастной к той апатии 1991года.
Вот в советских «Историях Второй Мировой войны», в обязательной, дежурной главе: «Движения Сопротивления в Европе» всегда называлась… «Забастовка французских шахтеров 1943 года».
И так машинально это принималось, глоталось несколькими поколениями! Вдумайтесь, «Забастовка»: слово из мирного лексикона, “домашние тапочки”, вежливая форма диалога с работодателем. «Забастовка» может быть средством, угрозой — только в случае налаженной совместной работы. Только на исправно работающей шахте, заводе «Забастовка» может что-то значить!
Можно было подбодрить нашего бойца в том самом 1943 году, во время политинформации в окопах, дескать: «Передовая Европа с тобой! Сопротивление бушует!» Можно немножко поддержать моральный тонус Президента Де Голя, несколько лет смело возражавшего США и НАТО. Но не увидеть тенденции, когда вся Европа вывесив в кабинетах «Справки», или даже Дипломы за участие в Движении Сопротивления, всё и вся уровняли и затем с помощью небезызвестного историка Нольте приступили к долговременной осаде Исторической правды. О его силлогизмах я докладывал на заседаниях нашего Клуба, напомню его «трехходовку»:
- Во Второй мировой виновата Германия; это вроде бы да, признавалось в 1940-1970-х, несмотря на эпоху Берлинских, Карибских и прочих кризисов даже в разгар противостояния. НО… далее включается уравнительное общепокаяние…
- Перед Второй Мировой — во всей Европе были «фашистские проявления», примеры тоталитаризма; так что «Мы ВСЕ виноваты!»
- Но СССР – Россия за свое «тоталитарное прошлое» не покаялась, значит виновнее более других.
Вот такое быстрорастворимое в пакетиках Покаяние, уравнивание: да у всех были «тоталитаристские явления», но у всех ведь было и «Движение Сопротивления», у кого «Забастовка Шахтеров», у кого – Сталинград.
Привычка к разным ТВ-радио и прочим дебатам, подсказывает возможный контрвопрос: «А что, историческая память – только военная память?» Или: «Сколько можно вспоминать?» Напомню, название памятной комиссии Нарышкина 2009-12 гг : «… по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России». И что стояло за тем названием (что-то среднее между научным стилем и канцелярским)? Французскую революцию или там крепостное право обсуждали? На 200% была посвящена спорам по Второй мировой! Военная память, касаясь вопроса жизни/смерти, правоты/неправоты людей и стран – дает основу мировоззрения.
Живая, действенная Историческая память, должна постоянно брать сравнения, образы из сегодняшнего дня, из быстротекущей жизни. В одной ТВ-передаче, поясняя суть того Движения Сопротивления я взял пример, можно сказать прямо с «новостной ленты»:
– Объективно, даже нынешние безработные юноши-арапчата, жгущие парижские машины – гораздо более высокий градус «Движения Сопротивления». Им-то, не включенным в «хозяйственный механизм» – как бастовать?
Но повторю – виновата и наша отупляющая формалистика, убогие штампы.
А живое отношение к Исторической Памяти мы видели 9 мая – «Бессмертный полк».
В Предисловие ко второму изданию «Перезагрузки» 2007 года я успел добавить такой абзац:
“Последние экземпляры первого издания расходились как раз в те апрельские дни, когда Эстония начала свою «Перезагрузку Второй мировой войны». В том числе и в самом буквальном смысле, «перезагрузив» подальше «Бронзового солдата» и останки освободителей Таллинна. Опубликовано об этом было много разного, но вот что осталось неотмеченным. Представьте, как много у русской общины в Эстонии накопилось за эти годы причин и поводов для выступления! Справедливых, признанных в том числе и многими еврокомиссиями, причин для недовольства и гнева. Сотни тысяч апатридов (людей без гражданства), ограничения в бизнесе, землевладении, невозможность занятия государственных и муниципальных должностей, экономическая дискриминация”.
НО… Восстала «русскоязычная община» по поводу совершенно нематериальному. «Дискриминация в сфере Памяти, Истории» довела до бунта и кровопролития!
Такой же живой, действенной Исторической памятью должно стать движение «Города Славы». Идея – объединить в сознании и Города-Герои и Города Воинской славы, искоренить даже подобие мысли: «И то и то – была инициатива начальства». За Городами-Героями – ореол славы Великой Отечественной, и определенная замкнутость, в хорошем смысле ограниченность этого отряда. Вряд ли какой еще город удостоится стать Героем. За городами Воинской славы – более широкая историческая база, большее их число. Эдакие… «старая» и «молодая» гвардии Наполеона… Мне довелось несколько лет изучать ежегодные заявки на звание города Воинской славы, быть одним из нескольких экспертов, с совещательным, конечно, голосом. В тех обоснованиях были – уже не только эпизоды Великой Отечественной, но и других войн. Архангельск – вспомнил Северную войну, подмосковный Дмитров – борьбу с польской интервенцией в Смутное время.
Дать Исторической Памяти еще и местное, земляческое измерение – живая идея. Действенность её мне довелось увидеть на примере того же Дмитрова. По Положению о Городах воинской славы, удостоенные города должны через какое-то время воздвигнуть памятный монумент. Кстати, очень хорошо, что он единого типа, как орден. Дмитров получил звание… не помню точно: шестым-седьмым, может девятым. Но кризис 2008 года сократил бюджеты, стройка застопорилась… на некоторое, но как оказалось, недолгое время. Пущен был клич, собрали по-настоящему народные деньги, как на когда-то на памятник Минину-Пожарскому, и достроили. Несколько дмитровчан мне рассказывали в совершенно частных беседах про свои «лепты». Конечно, пресса говорила и о… можно сказать, «системных» сложностях: число Городов воинской славы прибывало ежегодно. Сколько их станет через 20 лет? «Всем раздадут?».
Признаем, угроза формалистики, бюрократизации – всегда будет висеть дамокловым мечом над любой инициативой. У меня как-то постепенно сложился один вспомогательный критерий оценки подобных проектов: отношение подрастающего поколения и… тех, кто с ними, молодёжью реально работает. Им-то в первую очередь бывают видны пробелы в рядах «насильно согнанных», зевоту, игру с мобильниками – «для галочки собранных». Потому оценивая про себя жизнеспособность разных «инициатив», я почти машинально, боковым зрением слежу за молодёжью и «пастырями». Начинал я с примера ректора МИИТа, в котором преподавал Отечественную историю. А в идее Городов Славы мне внушает надежду то, что её веско поддержала сенатор Бокова Людмила Николаевна – вчерашний саратовский школьный учитель истории, кстати.
Да, Городов воинской славы прибывает, а ветеранов Отечественной войны, наоборот, убывает. Они, ветераны, были бы рады еще раз послужить стране, поддержать её иммунитет – Историческую память, но это, увы, уже в большей степени зависит не от них, а от нас.
Авторизованный текст содоклада
на 9 заседании Исторического клуба «Моё Отечество» при Союзе журналистов Москвы
21 мая 2015 года