В минувший понедельник Комитет Госдумы по делам национальностей под председательством Ильдара Гильмутдинова провел “круглый стол” на тему “Законодательное обеспечение сохранения, развития и изучения языков народов Российской Федерации: состояние и перспективы”. Чуть больше года назад прошли парламентские слушания по этой теме. За привычно бюрократическим названием скрывается одна из острейших проблем многонациональной Российской Федерации – сохранение языков в значительной степени означает стабильность этносов, традиционных укладов бытия, семейных ценностей. Того нематериального наследия, которое отличает один народ от другого. Не случайно в Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года господдержка и защита культуры и языков народов многонациональной России отнесена к числу приоритетов социально-экономического развития.
Сегодня в нашей стране проживает 193 народа, которые говорят на 277 языках и диалектах. И это при том, что за последние 30 лет мы потеряли более 15 языков и примерно столько же находятся на грани исчезновения. Смерть языка, а тем более языков, – это поистине тектонический сдвиг в культурно-этническом многообразии страны. Вместе с языком исчезают этносы, ассимилируясь в больших по численности народах, которые доминируют на той или иной территории. Это не теоретическая абстракция, а реальная жизнь, которая заставляет людей делать трудный, но, как им кажется, необходимый выбор. Именно поэтому зал заседаний, где проходил “круглый стол”, едва вмещал всех желающих принять участие в дискуссии.
Суть проблемы обнаружилась со всей драматической отчетливостью в выступлении Андрея Кибрика, директора Института языкознания РАН. Он посвятил его “языковому сдвигу” – известному во всем мире и во все века явлению, когда родители сознательно отказываются передавать язык предков своим детям. Они полагают, что для успешной самореализации нужно владеть языком этнического большинства, тем языком, который позволит получить качественное образование, в том числе и высшее, а затем сделать успешную карьеру. Ассимиляция приводит к отказу от владения родным языком даже на бытовом уровне. Повторю, эти тенденции характерны не только для современной России, но для всего мира, где языковой сдвиг приводит к исчезновению десятков языков.
В СССР – при всех идеологических шорах национальной политики – в высшей степени серьезно относились к балансу языков. Провозгласив в 1975 году окончательное формирование “новой исторической общности – советского народа”, КПСС продолжала отслеживать любые перекосы в национальной политике. Отношение к национальным языкам было своего рода ее краеугольным камнем, фундаментом, на котором строилось весьма хрупкое целое. Не стоит забывать, что многие этносы, проживающие на территории СССР, до ХХ века не обладали письменностью. Выбор алфавита влиял на национальную психологию, связь или разрыв с исторической памятью народа. Вопросы языкознания становились не только предметом исследования, но и полем острой политической борьбы. Но при всем том именно за десятилетия советской власти укрепилось языковое многообразие народов, проживающих в СССР. Были созданы учебники для изучения родного языка в начальной и средней школе, разработаны методические пособия, помогающие учителям в работе с детьми разных возрастов. Государство поддерживало издание книг на национальных языках, переводчики делали общесоюзным достоянием эпос, прозу и поэзию народов многоязыкой страны. Еще раз повторю, далек от того, чтобы идеализировать национальную политику КПСС, но она тем не менее приносила свои плоды. Художественная среда – литераторы, деятели театра и кино, композиторы – во многом сохраняла и формировала мирочувствование своих народов, определяла идентичность этноса. Любая национальная культура обладает инстинктом самосохранения, сопротивляется ассимиляции ее носителей. Но порой не выдерживает натиска социально-экономических перемен. Пример тому – сегодня в некоторых регионах родной язык в школах изучают как иностранный.
Но сохранение языков в современном многонациональном государстве невозможно без весьма серьезных мотиваций самих носителей языка. Без понимания того, что знание родного языка не ухудшает, а улучшает их положение в обществе, позволяет более полно реализовать свои природные таланты, открывает новые горизонты развития. А для этого нужно, чтобы расширились возможности получения высшего образования на родном языке, причем не только филологического. Необходимо создание секторов экономики, где применимо знание родного языка. Наконец, нельзя исключить материальное стимулирование носителей языка и организаций, которые занимаются его сохранением и развитием.
Мы живем в стране, где разнообразие языков и этносов – не проблема, но великое благо. Пусть для его сохранения нужны немалые государственные 
усилия, в будущем они окупятся сполна.
Михаил Швыдкой