105 лет назад нарком просвещения Анатолий Луначарский по инициативе Владимира Маяковского открыл Дом печати
Газета «Известия» 3 марта 1920 года писала: «Сегодня в 7 часов вечера открывается Дом печати. Вступительное слово о задачах дома сделает товарищ П.М.Керженцев».
В уставе Дома печати с самого начала говорилось: «Дом печати объединяет работников культуры в области печати, литературы и искусства. Задачей Дома печати является способствовать выявлению творческих достижений в деле строительства новой культуры и содействовать товарищескому и профессиональному общению работников коммунистической культуры».
В 1938 году Дом печати переименовали в Центральный дом журналиста — под этим названием он известен и сегодня.
Бывшая усадьба Прибыловых на Никитском бульваре, дворец, стены которого помнят Пушкина, стал клубом литработников — там играл в бильярд Маяковский, прощались с Есениным, — а потом и Центральным домом журналистов, главной культурной и общественной площадкой нашего цеха.
Сейчас дом 8а по Никитскому бульвару — благодаря прежде всего парадному дворику-курдонёру — выглядит как небольшой, но вполне самостоятельный городской дворец. Однако краеведы знают, что это изначально лишь флигель занимавшей куда больший участок усадьбы князей Гагариных, построенной в 1730-х годах. Единственный уцелевший от обширного владения после Великого пожара 1812 года и ставший после ремонта отдельным особняком. Намного компактнее, чем было, зато в три этажа, а не, как в допожарной идиллии, в два…
Трехэтажным этот особняк застал и Пушкин — в 1831 году он с молодой женой Натальей Николаевной танцевал здесь на балу у хозяйки дома Анастасии Михайловны Щербининой, дочери знаменитой княгини Екатерины Романовны Воронцовой-Дашковой. Может быть, это был не единственный раз, когда поэт посетил этот дом, — Анастасия Щербинина была своего рода интеллектуалкой и одним из столпов тогдашней барской Москвы. Но именно о визите 20 февраля 1831 года мы знаем из письма славянофила Александра Кошелева к князю Владимиру Одоевскому от 21 февраля 1831 года: «Вчера на бале у Щербининой встретил Пушкина. Он очень мне обрадовался. Свадьба его была 18-го, в прошедшую среду. Он познакомил меня с своею женою, и я от нее без ума. Прелесть как хороша».
Во второй половине XIX века будущий Домжур не миновала судьба большинства барских дворцов и особняков Первопрестольной: его владельцем стал представитель третьего сословия купец Александр Прибылов. Составив состояние на быстрорастущей отрасли середины XIX века текстиле, он в 1870-х годах начал дифференцировать свой бизнес, став одним из самых заметных московских домовладельцев. Приобретенный в 1872 году Прибыловым бывший дом Щербининой был осовременен по проекту Александра Вивьена — не звезды тогдашнего зодчества, но крепкого профессионала (среди его работ, например, Павловская больница). Задача — сделать дом современным с фасадов и увеличить его объем — была успешно решена.
Сам Александр Никифорович Прибылов домом толком насладиться не успел — скончался в 1874 году. Но почти полстолетия после этого здесь жили его наследники. Безбедно до самого 1918 года, когда особняк был, как все подобные дома в Москве, реквизирован и «уплотнен». Последним хозяевам — Александру и Софье Макеевым — достались две комнаты. Да и то не факт, что в 1920 году, когда нарком Луначарский перерезал здесь ленточку Дома печати, их не выселили «куда подальше» из общественного теперь здания. Так что судьба дома, как и его владельцев, вышла максимально типичной для трагического ХХ века.
