«Говори и действуй так, как будто ты живешь в абсолютно правовом государстве» — этот принцип должен работать для любого из нас. А для представителя власти он и вовсе аксиома, то есть не требует доказательств. Но последние дни едва ли не вся страна с интересом и одновременно с ужасом наблюдала нечто, что это опровергает.
«Чеченский блокбастер» — так в Сети кто-то назвал происходящее с семьей федерального судьи в отставке Янгулбаева, а также конфликт главы Республики Рамзана Кадырова и члена СПЧ Игоря Каляпина. И ведь все действительно развивается по законам этого жанра, а отнюдь не по закону Российской Федерации.
Вся история началась вечером 20 января 2022 года, когда в нижегородскую квартиру судьи Верховного суда Чечни Сайди Янгулбаева ворвались вооруженные люди и силой вывезли его жену Зарему Мусаеву в Чечню на допрос в качестве свидетеля. Выглядело это как похищение. Но полицейские имели на руках постановление о принудительном приводе.
Что говорит закон РФ (а точнее, статья 113 УПК «Привод»): человек, который
без уважительных причин уклоняется от явки в качестве свидетеля
по уголовному делу, может быть подвергнут приводу.
Доказательств тому, что Зарема Мусаева уклонялась, семье и общественности не представили.
К тому же, как справедливо замечают правозащитники, допросить ее могли по видеосвязи –
или это вполне по силам было сделать нижегородским следователям по поручению их чеченских коллег.
Но, допустим, задать все интересующие вопросы свидетелю нужно было только лично и только
в Чечне. О’кей, как говорится. Но зачем было применять физическую силу, тащить больную пожилую женщину в машину волоком, без теплой одежды и без обуви (босиком по снегу)? Почему ей не дали взять с собой лекарства
(она диабетик, должна колоть инсулин 5 раз в день)?
Наш коллега, член СПЧ Игорь Каляпин, сразу предположил: вся эта история с допросом свидетеля — лишь ширма для того, чтобы можно было взять Зарему в заложники. А нужна женщина с одной целью: оказать давление на ее сына Ибрагима, который подозревается в том,
что вел ныне заблокированный Роскомнадзором по решению суда телеграм-канал «Адат» (откровенно экстремистский канал, судя по всему, чеченских сепаратистов, в которой представители нынешней администрации ЧР называются «ставленниками «русских оккупантов»).
Допустим, сын судьи и его жены Заремы действительно имеет отношение этому паблику.
Что говорит закон РФ (а точнее, Семейный кодекс, глава 12 «Права и обязанности родителей»): ответственность родителей за детей прекращается после достижения ими совершеннолетия.
Ибрагиму Янгулбаеву явно больше 18, и по российскому закону он и только он несет ответственность за свои поступки. Так к чему тогда эмоциональные возгласы главы Чечни о том, что виноваты родители, раз они воспитали такого сына? Ибрагим, к слову, давно живет за границей, с мамой и папой по поводу своей деятельности не советуется. Еще раз: тогда при чем тут пожилые родители?!
Появившееся в Сети видео, на котором Зарема говорит, что лекарства ей дали и все у нее хорошо, напугало многих. Все совсем даже не хорошо, если судить по внешнему виду и голосу пожилой женщины. А главный вопрос был – почему ее не отпускает МВД Чечни сразу после допроса?
Что говорит закон (точнее, статья 14 Закона «О полиции» под названием «Задержание»): среди категорий, которых имеют право задерживать, нет категории «свидетель».
А потом появилось сообщение о том, что Зарема, оказывается, неуважительно отнеслась к представителю правоохранительных органов, оскорбила и якобы даже набросилась на него. В итоге местный суд дал женщине 15 суток административного ареста. Близкие не смогли добиться, чтобы им предъявили доказательства нападения Заремы на полицейского. Адвоката в спецприемник не пустили.
Что говорит закон (а точнее, статья 48 Конституции): каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи, каждый задержанный имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента задержания.
Почему эта норма на территории Чечни не работает?
Потом Кадыров поправился, написал: «Мне сообщают, что воспринимают мой вчерашний пост в телеграм-канале как угрозу. Я не угрожаю, а констатирую факты и последующее законное наказание». То есть «оказаться под землей» — у нас законное наказание?! Нет, Рамзан Ахматович, вы ошибаетесь. И напомню, что смертной казни в России нет с 1996 года.
Что говорит закон РФ: статья 20 Конституции РФ провозглашает, что каждый имеет право на жизнь.
Дальше события разворачивались еще круче: глава Чечни назвал террористами члена Совета по правам человека при президенте Игоря Каляпина и журналистку «Новой газеты» Елену Милашину (они заступились за семью Янгулбаевых). Более того, он потребовал их задержать. Конфликт Кадырова и Каляпина давний, тянется с 2014 года, когда после нападения на Грозный Кадыров поручал сжечь дома родни террористов. Тогда Каляпин совершенно разумно сказал, что родственники не должны отвечать за действия членов их семьи. Это вызвало гнев у главы тогда – по сути, это же самое вызывает и сейчас. Но называть террористом уважаемого правозащитника? Для этого должны быть очень и очень веские основания.
Что говорит закон (а точнее, Уголовный кодекс): статья 128.1 УК РФ «Клевета» касается распространения заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию.
Порочат ли такие заявления Каляпина и Милашину? Это решать, конечно, только им. Может быть, они посчитают, что да, а может быть, согласятся, что это «оценочное суждение».
Насчет требования об аресте Каляпина и Милашиной – в УПК прописаны основания для задержания человека, среди них нет звучащего как «заявление высокопоставленного чиновника». То есть даже если бы президент сделал такое заявление, оно не было бы поводом. Нужно как минимум заявление в правоохранительные органы.
Под конец почему-то приходит на ум статья 330 УК РФ «Самоуправство», звучащее как самовольное действие, противоречащее нормативным правовым актам и установленным федеральным законам.
Вообще, сколь сильно бы мы ни симпатизировали отдельным высокопоставленным чиновникам, сколько бы ни одобряли их политику в целом, но позволять им действовать вне закона опасно в первую очередь для нас с вами и для самого государства (оно рискует стать не правовым). А подобные нападки на правозащитников и журналистов можно объяснить только одним: ни те, ни другие до сих пор не могли 
себе позволить резко ответить, и за них консолидированно не вступалось правозащитное и журналистское сообщество. Увы. А ведь это было бы в полном соответствии с принципом: «Говори и действуй так, как будто ты живешь в абсолютно правовом государстве».
Ева Меркачева