100 лет назад, в ноябре 1918 г., под звуки Интернационала в Колонном зале Дома союзов был учрежден Союз журналистов Советской республики.
Вступить в союз пожелал даже глава молодого государства Ульянов-Ленин, который в анкетах указывал, что он журналист. Позже в союз вступят такие противоречивые исторические фигуры, как Лев Троцкий, Николай Бухарин, Надежда Крупская, Владимир Маяковский, Сергей Есенин.
Я родился ровно через 46 лет после создания союза, день в день. Организацией-правопреемницей руковожу неполный год, однако уже сейчас могу сделать некоторые выводы.
Вот главный: журналисты востребованы обществом, оно нуждается в нашей защите.
Это умозаключение не является для меня откровением, его подтверждает 30-летний профессиональный опыт. Вся моя работа на главных телевизионных каналах страны и в кремлевском пуле, в окопах «горячих точек» и в коридорах власти России была как бы трамплином, подготовительным периодом к тому, чем занимаюсь сегодня. Я знаю всех главных игроков на поле федеральной и региональной политики страны, знаком с огромным числом коллег-журналистов во всех уголках России и планеты. Опыт общения с ними облегчает работу и настраивает на «прорыв».
При этом я отдаю себе отчет в том, что, переквалифицировавшись, попал в новую систему координат и задач. Новые вызовы, новая ответственность — именно так я воспринимаю свою службу на посту председателя Союза журналистов России. Такого прилива сил, как сегодня, я не испытывал даже в те времена, когда работал в программе «Время». Тогда в течение недели приходилось совершать перелеты из горящей Чечни на саммит в Окинаву, оттуда — на встречу Франсуа Миттерана с Владимиром Путиным в Брюсселе, потом снова в Чечню, оттуда в Москву, далее — на саммит в Нью-Йорке…
Профессия журналиста пользуется в народе популярностью. В недавнем опросе общественного мнения я прочитал, что основной фон отношения россиян к журналистам — доброжелательный. Нашу профессию считают героической, журналиста рассматривают как защитника людей. А вот средствам массовой информации доверяют все меньше. Почему?
Будем реалистами: претензии к нам есть, и немалые, они касаются и журналистов центральных изданий и телеканалов, и коллег, работающих в регионах страны. Провинциальных журналистов нередко обвиняют в том, что они являются «подстилкой» местной власти. В ответ на это мне хочется сказать, что каждое средство массовой информации самостоятельно выстраивает взаимоотношения с властью на своем уровне в зависимости от профессионализма сотрудников и авторитета главного редактора. Согласен с тем, что местной прессе стыдно превращаться в рекламный листок районных начальников. Самый большой слой Союза журналистов России — сотрудники районных газет. Я знаю, как им непросто работать, знаю о зарплатах в 7 тысяч рублей, при том что редакционной уборщице платят 15… Журналист районной газеты видит недостатки, он может аргументированно критиковать власть, но как это совместить с его нищенским заработком, кабальным контрактом и монопольной зависимостью от той самой власти?
Я много езжу по регионам страны. По статусу — встречаюсь с губернаторами, с руководителями территорий. Чаще всего мы находим общий язык. На встречах с местными коллегами я спрашиваю их, чем могу помочь, в итоге часто добиваюсь того, что им помогают власти, несмотря на длинный список взаимных обид. Многие губернаторы хорошо понимают важность равноправного диалога с прессой, в регионах укореняется такая форма диалога, как «круглый стол» губернатора и руководителей СМИ. Я пытаюсь делать все для того, чтобы их тандем развивался.
Журналистика стремительно меняется. Наша профессия развивается в контексте новой технологической революции, от которой, как сказал бы Остап Бендер, «невозможно отмахнуться». Сегодня любой школьник может снять видео, записать к нему текст и растиражировать в Интернете. После этого именно мы, профессиональные журналисты, должны «оправдываться», объяснять, правда это или фейк. Потому что мы отвечаем за слова. Но с прогрессом технологий не поспоришь, лучше взять его на вооружение.
Разворачивающаяся на наших глазах четвертая технологическая революция вырастает из третьей. Уже на старте видны ее базовые признаки: слияние технологий, размывание границ между физическими, цифровыми и биологическими сферами, а также беспрецедентная скорость процессов. Перед каждым из миллиардов людей, владеющих мобильными устройствами и имеющих доступ к Сети, открываются безграничные возможности для коммуникации. Это касается и нашего профессионального творчества.
При любом техническом укладе журналистика остается журналистикой. Падают тиражи бумажной прессы, продолжается борьба с Почтой России, очень непростым будет переход телекомпаний с аналога на цифру, однако вспомните фразу героя из фильма «Москва слезам не верит» о том, что телевидение заменит и печать, и искусство сцены, и кинематограф. Прогноз не сбылся. И через 40 лет после создания фильма существуют и телевидение, и театр, и печатная пресса.
Журналистика будет востребована всегда — не только в качестве источника новостей, но и как зеркало для общества, желающего понимать, что 
с ним происходит.
Владимир Соловьев