Сегодня в Москве вручена Патриаршия литературная премия. На этот раз ее лауреатами стали поэт, прозаик и публицист Владислав Артемов, писатель и поэт Владислав Бахревский, поэт, переводчик, эссеист Виктор Кирюшин. Премию им вручил глава издательского совета Московского патриархата, митрополит Калужский и Боровский Климент. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, приветствуя участников церемонии, отметил, что “не будет преувеличением сказать, что русская культура была и остается литературоцентричной”. И даже в век передовых информационных технологий и появления новых средств коммуникации, нельзя забыть, что “наша культура созидалась словом”. По словам патриарха, через достижения в области словесности, стимулировавшие мысль в различных сферах науки и искусства, российская культура активно развивается и ныне.
Но, пожалуй, громкое и многим знакомое имя среди номинантов на Патриаршию премию в этом году одно – Александр Дворкин. Но известен он больше как главный сектовед страны, преподаватель православного университета, религиовед. Человек отменно умный, отменно верной позиции, интересной биографии (эмигрировал, жил и учился в США, потом вернулся из эмиграции назад в Россию) и талантливого слова.
Остальные, может быть, люди и небезызвеcтные, но и не так, чтобы известные. Известность, правда, тоже не панацея. Может быть изумительный талант весьма средней степени известности… И в нашей жизни и литературе много недооцененного, это тоже правда.
В этом году тексты номинантов на грани с журналистикой. Много документальной или околодокументальной прозы. О чем это говорит? Линия (ту, которую взяла Патриашия премия) истощается? Или, наоборот, река меняет русло, и “вот, новый поворот”.
Напомним, что когда речь не идет о сильных литературных голосах, объективно признанных не только в церковном мире – Варламов, Кублановский, Николаева, Вигилянский, Тарковский – остальные номинанты и лауреаты скорее пример голосов “чистых”, но негромких. Скромных.
Евангельский принцип, совет Христа садиться в самом конце стола, чтобы, заметив, позвали на достойное тебя почетное место, сегодня в светской культурной жизни попирается, как никогда. И не заметят и не позовут, наоборот, скорее с радостью постараются добить: да, ты ничего не значишь, сиди там на последнем месте и помалкивай.
И в этом смысле Патриашия премия – награда наперекор принципам наглости и расталкивающих локтей. Как и христианство наперекор многому эгоистично-привычному нам.
Но и на этом пути чествования достойных скромников есть свои “ловушки”. В компании обиженных-незамеченных-недооцененных в изобилии водятся графоманы и околографоманы, а также писатели и поэты средней руки, которые тоже нужны и важны (без них не бывает великих), но это не вершинные имена и тексты. Они сбиваются в свою литературную партию, как правило и увы, включаются симпатии по национальному и другим нелитературным признакам и из этого тихонько вырастает “почвенная” литературная мафия, наперекор мафии, которую называют “либеральной”. По-моему, также не выносящая большие таланты. Мафии все дурны, и к расцвету культуры не приводят. Трудно представить себе великих поэтов членами литературных мафий. Школ, пожалуйста, но мафий – нет.
На мой взгляд, есть какая-то проблема и с порядком выдвижения номинантов на Патриаршию премию. Пока их выдвигают журналы и епархии. Журналы обычно свое начальство или любимчиков. А епархии, видимо, кого им сказали или уговорили.
Между тем в провинции, в глубине русской жизни звучат и другие голоса. Почему бы, например, не обратить внимание на замечательного Юрия Казарина в Екатеринбурге или на того же Романа Сенчина.
Конечно, попадание в номинанты может блокировать несколько более смелый и менее благообразный тон этой литературы, ее откровенность во многих темах, в отношении которых в православном мире привыкли к фигурам умолчания. Но в ней несомненно больше силы и она куда более кардинально воздействует на сердца и умы. И в ней точно нет сползания к беллетристике и уровню обычного слова. И она, конечно, останется надолго.
Другое дело, что не все звучит, чему литпремии дают в руки мегафоны слав и тиражей…И не будет звучать многое, несмотря на коммерческие и премиальные усилители вкуса. Многое так и останется в своем времени – и только.
Ну а если вспомнить, как показали себя отмеченные престижными премиями столпы современной литературы после начала СВО, сразу осознаешь, как сложен литературный ландшафт и литературный процесс в России. И кому-то бы в церкви его хорошо глубоко знать, понимать, чувствовать. И это должны быть не только верующие писатели, но и хорошо образованные епископы, священники, богословы. Я не знаю, читают ли они что-то из большой современной литературы? Думают ли над этим или ограничиваются новеллами в стиле (мной тоже обожаемом) о. Ярослава Шипова.
Мне было бы интересно узнать о литературных вкусах того же Дворкина, или о. Павла Хондзинского. О литературных вкусах патриарха. О его честности, принципиальной немафиозности, благородстве говорит история его премии. Но вкусы не менее интересны и важны в нашей жизни.
Лауреатами премии в этом году были выбраны Владислав Артемов, Владислав Бахревский и Виктор Кирюшин. Из которых, пожалуй, к бесспорно замечательным поэтам, выходящим за рамки моды, лагеря и времени относится Виктор Кирюшин. Остальные, кажется, как раз из ряда важных, но негромких голосов…
Но когда этот ряд писателей и поэтов будет выбран, нам прогнозировать приостановку Патриаршией литературной премии? Или серьезное расширение ее критериев?
