Дума на этой неделе планирует отклонить законопроект об ужесточении ответственности журналистов за цитирование недостоверной информации. Два года назад Владимир Путин наложил на уже принятый закон вето — это четвертый случай с 2002 года, когда президент пользовался правом вето в законотворческом процессе. Эксперт полагает, что теперь законодатели и сами убедились: применение действующих норм не привело к тем рискам, которые они хотели устранить.
Законопроект в июне 2020 года, в разгар пандемии и на фоне полемики о карантинах, вакцинах и масках, внесли в Думу (еще прошлого, седьмого созыва) единороссы Сергей Боярский и Евгений Ревенко. Поправки к законам о СМИ и о защите детей от вредной информации сначала касались маркировки анонсов зрелищных мероприятий. Но ко второму чтению те же авторы подготовили поправки об ужесточении ответственности журналистов за цитирование недостоверной информации. Согласно действующему законодательству, журналисты не могут быть наказаны за распространение ложной информации, если она представляет собой точное цитирование из СМИ, которое может быть установлено и привлечено к ответственности.
Авторы инициативы предлагали освобождать журналистов от ответственности за цитирование только тех СМИ, в которых «главный редактор может быть установлен и привлечен к ответственности».
В июне 2021 года Владимир Путин наложил на принятый закон вето. Как объяснял тогда пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, у главы государства появились вопросы к частям закона, «где речь идет об освобождении от ответственности».
Согласно думскому регламенту, в случае наложения президентом вето законопроект передается в ответственный комитет. Комитет в течение десяти дней изучает мотивы решения главы государства, а затем предлагает палате либо снять документ с дальнейшего рассмотрения, либо создать специальную комиссию для дальнейшей работы над ним, либо одобрить законопроект в первоначальной редакции. Комиссия создается по предложению президента либо с его согласия. Согласно ст. 107 Конституции, если президент воспользовался правом вето, но Госдума и Совет федерации при повторном рассмотрении одобрили законопроект большинством в 2/3 голосов, глава государства обязан его подписать.
Депутаты планируют рассмотреть отклоненный президентом законопроект в четверг 16 ноября, как следует из повестки совета Думы (он пройдет в понедельник).
Профильный комитет по информационной политике предложил согласиться с решением президента и снять законопроект с дальнейшего рассмотрения.
Отметим, проект решения комитета был размещен в думской базе только 8 ноября этого года. Авторы инициативы на момент сдачи материала были недоступны для комментариев.
«Законопроект, по всей видимости, задумывался депутатами как ужесточение ответственности СМИ в части нераспространения ими запрещенной информации. То есть исключалось само право на ошибку,— полагает член Российской ассоциации по связям с общественностью Павел Склянчук.— Точно неизвестно, почему было наложено вето. Видимо, возобладала юридическая гипотеза, что законопослушные СМИ и так осторожны в части распространения фейков. Два года, скорее всего, потребовалось для того, чтобы проверить эту теорию на практике — в итоге применение действующих норм не привело к тем перегибам и рискам, которые хотели устранить депутаты. Таким образом, вето президента оказалось дальновидным и Госдуме не остается ничего другого, кроме как отклонить законопроект. Тем более что в условиях информационной войны с Западом от поправок могло быть больше вреда, чем пользы».
Напомним, в 2002 году Владимир Путин наложил вето на другой закон, регулирующий работу средств массовой информации и принятый после теракта в Театральном центре на Дубровке. В нем СМИ запрещалось публиковать информацию, которой могут пользоваться террористы, в том числе подробности проведения и детали контртеррористической операции или сведения о технологиях изготовления оружия. Правда, «оружейный» запрет в 2021 году все-таки был введен в законодательство. Господин Путин также ветировал законы 2012 года о расширении полномочий инновационного центра «Сколково» (президента не устроило, что в документе не были определены критерии оценки эффективности) и 2016 года о создании федеральной и региональных информационных систем «Контингент обучающихся» (его критиковали родительские сообщества).
