Ольга Русанова: Журналистика – мой образ жизни

Признаюсь, я никогда не мечтала быть журналистом, но очень хотела стать музыкантом. Спасибо дедушке, музыканту-любителю, который играл на мандолине, гитаре и аккордеоне: именно он настоял, чтобы родители отправили меня в музыкальную школу. Начала играть на фортепиано, и тут выяснилось, что я не могу выступать перед публикой: на сцене меня охватывало дикое волнение, начинали трястись руки. Не всегда даже могла точно попасть по клавишам. При этом играть с кем-то в паре – например, со скрипачом или виолончелистом, – было не страшно, а вот соло – увы. Ясно было, что пианисткой мне не бывать, однако расставаться с музыкой я не хотела, и в итоге стала музыковедом: поступила в Московскую консерваторию, писала статьи, читала лекции, по окончании учебы должна была заняться наукой – историей музыки, но… волей случая оказалось на радио. И началась в моей жизни журналистика.
Радио оказалось не простым – это было знаменитое «Иновещание», то есть вещание на зарубежные страны, интереснейшее место, где тогда, в 1980-е, работали легенды отечественной журналистики разных поколений: будущие взглядовцы Владислав Листьев, Дмитрий Захаров, Александр Любимов, Владимир Мукусев, а также Владимир Познер, Дмитрий Киселев, Виктор Ногин и многие другие… Пришла туда со знанием арабского языка – увлеклась им еще в консерватории: моя дипломная работа, кстати, была исследованием музыкальной культуры арабских стран Персидского залива. Я написала примерно 70 статей по арабской музыке в разные энциклопедические издания. Конечно, меня хотели взять музыкальным редактором в арабскую редакцию, но не сложилось: там не оказалось вакансий. Попала во вьетнамский отдел, где мой начальник – легендарный журналист Николай Николаевич Солнцев, автор многих передач, книг и 15 фильмов о Вьетнаме, Лаосе, Кампучии и Китае – учил меня азам профессии. До сих пор помню его уроки. Например, вот как он объяснял, что такое пропаганда: представьте, что вы в театре, сцена темная, только луч прожектора освещает единственное пятно – именно то, что и нужно высветить. Так, мол, работает и пропаганда.
В первый же месяц работы он начал отправлять меня «в поле»: на репортажи с разных событий, интервью с великими без преувеличения людьми: так, я побывала дома у Никиты Богословского, познакомилась с Верой Васильевой, Александром Ведерниковым, Давидом Бадридзе, дирижером Александром Михайловым и многими артистами. Позже я перешла в монгольский отдел и даже стала учить монгольский язык. Там сложилась уникальная ситуация: мы вещали по первой кнопке национального монгольского радио, и нас знала без преувеличения вся страна. Мы ездили в Монголию в командировки – это называлось «выездная редакция» – и с удовольствием общались с ее жителями, людьми искренними и добродушными. Нас всегда ждали, встречали целыми толпами в аэропорту и в отеле, принимали как дорогих и близких друзей. Многие монголы тогда знали русский язык, любили наши песни, нашу культуру. В Улан-Баторе, Дархане да и просто в юртах аратов мы чувствовали себя как дома.
Через восемь лет работы в этом месте, много мне давшем и многому научившем, я решила: пора двигаться дальше. И в конце 1990-го года оказалась на только-только родившемся «Радио России». Началась другая жизнь. Самое интересное для меня – работа в прямом эфире. Впервые меня «вывели» в прямой эфир 22 августа 1991 года. Это был исторический момент, когда в один миг переменилась жизнь страны и, конечно, ситуация на нашем радио! Ведь до этого дня наша радиостанция, как это ни удивительно сейчас звучит, считалась оппозиционной (хотя на самом деле она просто была живой, не заредактированной, злободневной). Нас, сотрудников, было очень мало, вещали мы всего три или четыре часа в день, да и то не на своей волне (кажется, нас пускала «переночевать» радиостанция «Юность»). А когда случился путч, выяснилось, что сотрудников «Радио России» чуть ли не должны были арестовать. Наш директор Сергей Давыдов даже запретил женщинам ходить на работу: ходили только мужчины, дежурили. Не скрою, было страшно. А потом арестовали самих путчистов, и в ночь с 21 на 22 августа мне вдруг звонят и говорят: «В четыре утра за вами придет машина, возьмите все музыкальные пленки с собой: с 6:00 утра вы в прямом эфире вместе с Леонидом Азархом» (Азарх был легендарным ведущим «Радио России» и моим начальником). Так мы открыли круглосуточный эфир нашей радиостанции в новой России. Тогда мы просидели в эфире вместо трёх или четырёх часов, как обычно в штатном режиме, а четырнадцать (!) часов – с шести часов утра до восьми вечера. К нам в студию кто только не приходил: политики, историки и писатели, художники, артисты и музыканты, экономисты и журналисты, режиссеры, барды… Все были в необыкновенной эйфории, начало новой жизни вызывало какой-то невероятный энтузиазм, и все это выплескивалось в наш эфир. Так я оказалась в гуще исторических без преувеличения событий, и это, конечно, память на всю жизнь.
Радиостанции сразу же дали круглосуточный эфир, жизнь вошла в новое русло, а мне опять захотелось большего. Ведь тогда я все еще была музыкальным редактором, а эта профессия, скажем прямо, на моих глазах умирала, пока, наконец, окончательно не умерла: сегодня музредов заменили саунд-дизайнеры, саунд-продюсеры и т.д. Но даже если бы это было не так, мне в любом случае стало тесно в этой профессии: хотелось быть непосредственным участником культурных событий, дотянуться до главных институций, до первых людей в моей области – области классической музыки и музыкального театра. Я понимала, что только у них я могу многому научиться, могу «вырасти». И такая возможность у меня появилась на радио «Маяк», где я возглавила Студию культуры и музыки. Именно там вместе со своими коллегами наладила постоянные творческие связи с Большим и Мариинским театрами, ведущими фестивалями – Валерия Гергиева, Юрия Башмета, Дениса Мацуева, театрами и филармониями в регионах. А в качестве авторов музыкальных программ пригласила Георгия Гараняна, Андрея Макаревича, Андрея Максимова, Александра Журбина, Дарью Донцову, Артема Варгафтика, с которым мы вместе вели программу «Спорная музыка».
И конечно, отдельное счастье – это общение с первыми лицами. Вот уже больше 20 лет я работаю с Валерием Гергиевым, не перестаю удивляться и восхищаться этим человеком, который всегда точно знает, чего хочет и иногда буквально «проламывает стены». Одна история с Мариинкой-2 чего стоит! Ведь решительно все были против этого строительства, называли проект категорически не подходящим для петербургской архитектуры, мол, театр похож на «автобусную остановку». Но он довел его до конца, причем очень быстро, и – вуаля – театр работает при аншлагах, находиться в нем – с огромными панорамными окнами с видом на Крюков канал, с изумительной ярко-желтой стеной фойе из оникса, которая видна даже с улицы, – приятно даже тем, кому не важны опера и балет. А уж любителям жанра – тем более! Валерий Абисалович очень много сделал для нашей культуры, именно он инициировал строительство акустических концертных залов и театров по всей стране в 21 веке, и начал с себя. Теперь в стране их много, и это, на самом деле, маленькая музыкальная революция. Очень интересует данная тема, делаю программу «Архитектура звука» о концертных площадках и музыкальных событиях на радио «Культура».
Помимо работы на радио много пишу – прежде всего, музыкально-критические статьи в журнал «Музыкальная жизнь», «Российскую» и «Независимую» газеты, даю мастер-классы по журналистике в разных городах: Москве, Ульяновске, Иркутске, Казани, Ярославле, Сочи, Сургуте, Нижнем Новгороде. И в последнее время все чаще говорю молодым коллегам о том, что сегодня журналист – это многостаночник. Чтобы преуспеть, надо не только писать/говорить. Можно одновременно быть пиарщиком, продюсером, ведущим разных мероприятий, делать образовательные проекты. Но мне лично и этого мало. Недавно написала документальную пьесу о дружбе Шаляпина и Горького – «Два огромных человека», основанная на переписке Шаляпина и Горького, статьях и книгах. В центре внимания – драматическая история дружбы, которая началась за здравие, а кончилась полным крахом отношений. Спектакль вышел в рамках «Шаляпинского фестиваля-2023» в Казани, при аншлаговом зале исторической Казанской ратуши, где в свое время пел сам Шаляпин, а теперь он будет повторен в главном концертном зале Казани – концертном зале им. Сайдашева.
Что такое журналистика для меня? Это образ жизни. В нее стоит идти людям, которые любят не деньги, а людей, которые «не ленивы и любопытны». Говоря сегодняшним языком, журналистика – это «реальная движуха», мощный обмен энергиями, и это, конечно, что-то очень интересное, важное и просто потрясающее. Как хорошо, что у нас есть Союз журналистов Москвы, который поддерживает «огонь в очаге» в нашем профессиональном сообществе, дает нашей профессии импульс для развития и позволяет ей оставаться уважаемой и престижной.