9 мая, в День Победы в эфире радиостанции «Говорит Москва»
о своем отце – участнике Сопротивления в Бельгии
расскажет Иван Петрович Крылов.
Иван Петрович был участником Международной научной конференции
«Русское зарубежье: Забытые герои и неизвестные страницы Сопротивления Второй мировой войны»,
которую провел в феврале 2020 года Союз журналистов Москвы
совместно с Российским фондом мира.
Рассказ записал известный телерадиожурналист
Леонид Варебрус.
Наша семья в Resistance, что значит «сопротивление…»
Мне хотелось рассказать и москвичам, и участникам конференции все, что знаю о своей семье времен Сопротивления и связанных с родителями и другими русскими эмигрантами, жившими и живущими в Брюсселе, все, что знаю. Немного… Семейный архив только начали разбирать, не говоря уже о семейной библиотеке, где были собраны все статьи, документы и книги, посвященные временам Второй мировой войны и участникам Сопротивления, как в Бельгии, так и во Франции…
Мой отец – Петр Иванович Крылов после эвакуации «Белой армии» из Крыма, как и его брат, оказался в Константинополе. Затем была Югославия и наконец, Брюссель. Он выпускник Сараевского кадетского корпуса и коммерческого факультета Лувенского университета в Бельгии. А затем была война. Вторая мировая.
Немецкие войска напали на Королевство 10 мая 1940 года. Бельгия защищалась лишь 18 дней, потом капитулировала и сразу была оккупирована. Многие армейские солдаты и офицеры, как и большинство министров, оказались в Англии. Бельгийское правительство, перебравшись в Лондон, объявило о продолжении борьбы с Германией. Из бельгийских добровольцев были сформированы две дивизии. А король, Леопольд III не захотел уезжать и оказался под арестом в одном из своих замков. Часть территории была присоединена 18 мая 1940 года к Германии, а на страну был наложена контрибуция в 73 миллиарда бельгийских франков. Забегая вперед, скажу еще, что короля все-таки выслали в Швейцарию, но лишь в самом конце оккупации перед освобождением Брюсселя американскими войсками: союзники освободили нашу столицу в сентябре 1944 года.
Но о начале борьбы. Патриоты и русские эмигранты сразу же стали создавать сеть «Resistance» (Сопротивление), став партизанами или членами вооруженного подполья.
Когда немцы напали на Советский Союз в июне 1941 года, мой отец решил поехать через Германию в Россию и защищать русскую землю. Добрался до оккупированных зон Советского Союза, но местные жители ему рекомендовали вернуться, линию фронта в тот момент перейти самостоятельно было невозможно. Зато он увидел все беды и лишения русских людей в оккупированных зонах, то, как против них боролась немецкая армия и местные полицейские силы.
Его «поход» на Восток длился почти два года. Каким способом папа вернулся в Бельгию или к концу 42 или 43 года, я точно не знаю. А сам он об этом никогда не рассказывал. Как и о том, как именно вступил в Сопротивление. Знаю лишь, что благодаря знакомству со многими русскими.
К тому времени в бельгийских шахтах, а угля было предостаточно в те времена, работали почти 10 тысяч советских военнопленных. Под немецким, конечно, управлением и в разных районах Бельгии, в Льеже, например. И поскольку его друг Павел Александрович Гайдовский был инженером на одной из этих шахт, в Кампене, в городке Сборах, он и предложил папе помочь выручать советских военнопленных, сказав, что именно нужно делать и как.
Они были знакомы еще с Сараево, а потому отец верил ему и давно хотел включиться в борьбу с немцами. Вместе с другими, они принялись разными путями потихоньку освобождать военнопленных из лагерей. Насколько теперь знаю, Гайдовский занимался их эвакуацией через сети resistance в Арденнах – горах на границе Бельгии, Люксембурга и Франции. В Арденнах папа управлял этими группами, поскольку большинство русских не знали языка. В течение 2 лет они вели эту работу, одновременно занимаясь на шахтах саботажем и антинацистскими акциями.
В детстве мы об этом ничего не знали, папа не рассказывал. Только однажды, когда мне было 12-13 лет, к нам в дом приехал бургомистр одного арденнского городка, и они заперлись в гостиной, начав длинный разговор про какие-то действия против немцев… Ведь папа был в Арденнах и хорошо знал эти места, куда мы потом каждый год ездили с ним за грибами. Тогда-то он и упомянул одно местечко, которое называется БАКЛЕ. Там был один из центров Сопротивления, как я вам рассказывал, таких «точек» в Бельгии было очень много. И отец был членом сразу нескольких групп и организаций, связанных с Сопротивлением. Как и его брат.
Я должен подчеркнуть, что родители, как я догадываюсь, работали сразу в нескольких движениях и организациях. Единого центра у них не было. И еще была целая подпольная сеть, которая спасала английских и американских летчиков, если они были подбиты на территории Бельгии, и вывозила их во Францию.
В этом деле участвовала также Елена Павловна Щербатова, ее сестра – Ольга Павловна, Мария Васильевна Альбекова, супруга моего дяди Бори и их дочки. В разных действиях Сопротивления, в разных местах Бельгии. Да и моя мама тоже. Они с отцом познакомились во времена resistance в Арденнах: оба были связными, точнее не могу сказать, потому что мы только разбираем семейные архивы с книгами, документами и записями. Отец скончался в 1974-м году, мне был 21 год.
Но понимаете, война, Сопротивление, партизаны, это было дома табу. Мама дожила до 2010 года, но нам было запрещено залезать в коробки с архивами, заходить в их в библиотеку. Хотя, как я сейчас вижу, она собирала все материалы, все книги, связанные с войной и с Россией. Очень щепетильно к этому относилась, очень бережно… И теперь это семейный архив, только маленькая часть пока разобрана, про русское Сопротивление в Бельгии. Есть и документы о работе папы и дяди Бори, его брата. Оказывается, за свои действия и вклад в борьбу с немцами, они получили медали, это теперь доказано и официальными публикациями в журнале 
«La Monitor». Мы только начали изучение всего, что осталось, однажды расскажу другие подробности.
Записал Леонид Варебрус
Эфир от 9 мая 2020 года.