О “Детях моих” Гузель Яхиной:

“В романе бесконечно много воздуха и простора – еще бы, ведь события разворачиваются на самой что ни на есть реке рек, на Волге-матушке. И, казалось бы, все: и дышать полной грудью, и густо, плотно, щедро писать, и фантазии как волны – бесконечны. Но не обманывайтесь. Из необъятных волжских просторов Гузель Яхина твердо и нежно, не пожалев деталей, что вызывают аритмию (ах, этот томный голос и стена-перегородка, за которую не заглянуть бедному Якобу Баху!), снова сотворит только один настоящий мир, заглянуть в который однажды можно, а вернуться – возможно, больше нет: сказочный хутор на другом, на правом берегу Волги. Все остальное, весь внешний мир будет не более чем дальним отзвуком, чужой, смутно реальной жизнью.

О “Днях Савелия” Григория Служителя:

“Наверно, самая неожиданная книга – писательский дебют режиссера и актера московской “Студии театрального искусства”. Который, видимо, до такой степени овладел системой Станиславского, что сумел перевоплотиться в дворняжного московского кота, получившего имя в честь бренда молочных продуктов. Книги о животных бывают двух родов – или аллегория, или зоология. Григорий Служитель находит какой-то третий путь.

Его Савелий – безусловно, кот, у него кошачьи рефлексы и кошачье восприятие мира, но в то же время он наделен чувствами и мыслями, которым человек-читатель легко сопереживает. В первую очередь, конечно, его идеальной (в силу объективных причин) и трагической любви. Нет, кончается там всё не хорошо. Но можно себя утешить тем, что ведь это же просто кот”.

О “Брисбене” Евгения Водолазкина:

Словом, лукавый постмодерн, только с человеческим лицом. И при этом – очень грустным лицом. Грустным, потому что майдан. Что для Глеба, с легкостью преходящего с русского на украинский и обратно – братоубийство в прямом смысле слова. Излечить от которого способна только музыка. Водолазкин – не профессиональный музыкант, он пишет о музыке с любовью и восхищением страстного любителя, и “Брисбен”, пожалуй, – самый музыкальный роман русской литературы со времен “Альтиста Данилова”. А при чем здесь Брисбен? А этот далекий австралийский город, возможно, и существует-то лишь в его воображении”.