Текст Дмитрий Сурмило
Интервью с драматургом, создателем и художественным руководителем Театра «У Никитских ворот», народным артистом России Марком Розовским о выборе профессии, единомышленниках и творческом пути.
— Марк Григорьевич, мы давно знакомы, и наш разговор не первый. Но некоторые интересные факты вашей жизни и творчества для меня в полной мере не известны. Начнём с того, почему после школы вы решили поступать на журналистику?
— Учась в школе, выступал на конкурсах чтецов. Дело в том, что наша школа была очень хорошей, нас учили прекрасные педагоги. Мне доставляли особое удовольствие уроки русского языка и литературы. Я писал сочинения на пятерки, делал доклады о «фамусовской» Москве, о творчестве некоторых писателей. В качестве исторического факта сообщу, что в параллельном классе учился будущий замечательный писатель Эдвард Радзинский. Наши сочинения возили на выставки в РайОНО. При этом, паиньками мы не были… В общем, нормальные парни послевоенной поры со свойственными всем «грехами молодости» (улыбается – Д.С.). Скажу, что мы часто с ним перезваниваемся и иногда встречаемся.
Правда и в том, что в точных науках я не преуспел, частенько хватал двойки и единицы. А по всем гуманитарным предметам учился на «отлично». У нас были конкурсы на лучшего чтеца. Еще одна ремарка – в этот период на два класса младше учился Андрей Менакер, взявший позже фамилию мамы – Миронов. Андрюша тоже активно выступал на школьных вечерах. Вообще-то в школе была целая когорта хороших чтецов, человек двадцать. Не считал себя лучшим, но часто получал разные премии. Позже играл в школьных спектаклях.
Уверен, что начиная с шестого класса и до окончания учебного заведения гуманитарные предметы во многом сформировали меня, как личность. Поэтому выбор будущей профессии был не случаен. Уже учась на журфаке МГУ, делал доклады на основе своих школьных конспектов, в том числе и об упомянутой ранее «Фамусовской» Москве, которые имели успех в вузе, получал за них оценки «отлично». Смело могу сказать, что школа дала исключительно важный фундамент. Да и в университете были просто гениальные педагоги, профессоры – по русской литературе Владимир Александрович Архипов, по древнерусской – Александр Васильевич Западов, античной – Елизавета Петровна Кучборская и многие другие профессионалы. К нам на лекции приезжал Константин Паустовский и рассказывал о своих поездках в Париж.
После поступления сразу побежал в университетский клуб, стал заниматься театром, участвуя в постановках в качестве актера. Чуть позже начал ставить сам, и в конце концов по моей инициативе в МГУ была создана студия «Наш дом». Хотя театрального образования у меня нет и себя считаю самоучкой, наши работы принимались на «ура». Постепенно сложилась наша самодеятельная труппа. В ней участвовало много широко известных сегодня актеров, режиссеров, сценаристов. Это было время высвобождения общественного сознания – прекрасной «оттепели». Все мы жили надеждами, которые позже оказались иллюзиями… Сам себя отношу к шестидесятникам.
Проникся всеми лучшими идеями русской культуры, которым стараюсь быть верен на протяжении всей своей жизни и по сей день. Это и уважение к ней, и желание проникнуть в ее глубины. Я поставил почти половину своих спектаклей по русской классике – там вера в человека, в добро, в победу добра над злом, выбор, какую гражданскую позицию занять. Дело в проникновении в глубины нашей культуры, в поиске опор для своего творчества.
— Свою эстрадную студию вы создавали вместе с Ильей Рутбергом…
— Был потрясен его актерским талантом. Илюша был намного старше. Он был одаренным во многих сферах жизни, чем удивлял меня. Не зная нотной грамоты, прекрасно играл на рояле обеими руками. Мог «выдуть» из бутылочного горлышка мелодии «Чижик-пыжик» и произведения Моцарта! Вот кто был настоящим романтиком и идеалистом.
Ещё дружили и занимались творчеством с Аликом Аксельродом и Юрой Клепиковым, Витей Славкиным, Аркашей Аркановым, Гришей Гориным, Мишей Жванецким, Сашей Курляндским… Жаль, что многие из них уже ушли… Все меньше моих друзей остается на белом свете…Тоскую по нашему прекрасному общению.
С Шурой Ширель из нашей школы, работавшим на радио, первыми в стране организовали и провели в МГУ вечер памяти только-только реабилитированного Всеволода Мейерхольда. Нам хотелось правды. По тем временам это была определенная гражданская смелость!.. Мы пригласили знаменитого актера Малого театра Игоря Ильинского, который ранее служил в театре у Всеволода Эмильевича и был ведущим артистом. Получили его согласие. Но в день выступления к назначенному времени он не приехал… После многократных попыток связаться с артистом, наконец, смогли дозвониться до него. Игорь Владимирович все же приехал и прекрасно выступил. Позже выяснилось, что он переживал из-за возможных негативных последствий своего участия в мероприятии…
К нам приходили известные деятели культуры: кинорежиссер Сергей Юткевич, театральный режиссер Валентин Плучек, Лиля Брик, поэт и прозаик Назым Хикмет и многие деятели культуры.
— Какие имена вы перечислили! Цвет нашей культуры! Какое прекрасное наследие оставили нам! А как стали театром?
— Наше детище стало практически ровесником «Современника». Это был период обновления общественного сознания. Были авангардистами от неумения, но с верой в себя. Нам хотелось быть честными со зрителем. Мы желали стране двинуться в сторону большей свободы, искренности, честности. А окружение правителей шло по инерции. Сам Хрущев, разоблачивший и резко осудивший Сталина, позже сам стал использовать его методы — громил выставки художников в Манеже и оскорблял их, кое-кого преследовал из поэтов и литераторов. В этот период формировался и мой духовный стержень, с одной стороны — университет, а с другой — искусство, которое не могло оставаться вне общественной жизни, в которую была погружена страна.
— И прекрасным примером является то, что из театра «Наш дом» вышла целая плеяда любимых зрителями актеров, режиссеров, деятелей культуры!..
— Согласен с вами, могу и дальше загибать пальцы, которых мне абсолютно не хватит: Семен Фарада, Александр Филиппенко, Геннадий Хазанов, Максим Дунаевский, без которого могли бы и не случиться «Три мушкетера», Владимир Юматов…
Алик Аксельрод, Сережа Муратов и Миша Яковлев придумали КВН — все это происходило на моих глазах. Более того, я участвовал в первых вечерах. Время тогда текло зизгзагообразно. Мы гастролировали по всей стране и везде нам неизменно рукоплескали. Но за проявленную публично смелость люди могли оказаться в опале, появились первые жертвы… А кто-то прямиком попал в психушку. Людям, особенно молодым, приходилось самим себе отвечать на жесткий вопрос, часто грозно звучавший тогда: «с кем вы, мастера культуры?» Но все единомышленники почковались на нашей студии. Мы занимались социальной сатирой в своем юмористическом цеху. В итоге, партийная бюрократия, а конкретно — секретарь парткома МГУ Владимир Ягодкин, обвинивший нас в антисоветчине, закрыл нас с резолюцией «ликвидировать!». Более того, этот карьерист добивался и способствовал увольнению нашего любимого ректора, академика Ивана Георгиевича Петровского, потрясающего ученого и человека!.. Вы не поверите, амбиции Ягодкина состояли и в том, чтобы занять место главного партийного идеолога страны Михаила Суслова!..
Нас очень поддерживал Аркадий Исаакович Райкин, который открывал нашу студию, ходил на заседания парткома. Он говорил (произносит голосом и интонациями Райкина и с его мимикой — Д.С.): «Вы напомнили мне май сорок пятого года. Я тогда ездил на фронт выступать перед нашими солдатами-победителями. И вот, мы возвращаемся домой. Поезд остановился где-то в Белоруссии, посреди поля. Выглянул в окно и увидел стадо коров с опухшими выменами… Доить их было некому. И мужики из нашего состава, кто с ведром, кто с флягой, кто с кружкой, кинулись их доить. Коровы благодарно лизали солдатские руки… Вот вы ребята, напоминаете мне этих коров… Вас надо доить, у вас вот такие же вымена!..»
И нам было, что сказать!
— В то время решение закрыть студию было зловещей «черной меткой», после которой не только карьера, но вся жизнь могла пойти кувырком…
— Да, совершенно верно. А ведь мы ездили по всей стране. Это было глотком правды, глотком свободы для людей! И везде нас встречали аплодисментами. С особой теплотой вспоминаю эти 11 прекрасных лет. Потом были «черные метки» от бюрократов, мы страдали от безработицы. Позже стал работать по специальности в отделе сатиры и юмора журнала «Юность», потом в «Литературной газете». Рядом со мной всегда находились друзья и единомышленники: Женя Евтушенко, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский, Андрюша Вознесенский, Булат Окуджава, Фазиль Искандер… Это было прекрасное время!