Я, как Гумилев, не люблю чая с малиной и женской истерики. Равно как и мужской, и вообще любой преждевременной острой реакции при полном отсутствии информации.
Сафронов шпион или не шпион? Я не знаю. И вы не знаете. И пока что никто, кроме участников истории, не знает.
По единственной причине. Потому что было дело Севастиди. Когда адлерскую продавщицу посадили за банальную смску ее знакомому грузину, в полном соответствии с резиновой статьей 275, но в противоречии со здравым смыслом.
У меня нет железобетонной уверенности, что Сафронов не обвинен в чем-то подобном.
Но еще меньше я верю в изначальную сфабрикованность всей истории. Есть 7 томов уголовного дела. Есть полное отсутствие мотивации к фабрикации у контрразведки сейчас, когда незаконный наезд на журналиста оборачивается уголовкой против наезжавших.
Я понимаю, что по статье 275 — так, как она написана, — легко стать шпионом случайно. Как это произошло с Севастиди. Особенно журналисту это легко. Неосторожный разговор с приятелем, который по совместительству работает на разведку, а ты об этом не знаешь — и все, ты изменник.
Выдать секрет можно случайно. А вот получить за это деньги случайно нельзя. Тем более делать это регулярно.
Обвинение, как я поняла из сообщений, настаивает, что Сафронов шпионил на Чехию именно за деньги.
Собственно, моя позиция заключается в том, что для прекращения нелюбимой мной истерики стоит раскрыть ту часть информации, которая 
доказывала бы факт получения денег.
Маргарита Симоньян