Что сегодня происходит с профессиональной журналистикой? Размышляет Леонид Млечин

Эпидемия сделала журналистскую профессию еще более опасной. Правители во всем мире используют вирус в качестве удобного предлога для дальнейшего подавления профессиональной журналистики.

Скажем, в Египте с начала пандемии арестовали десять журналистов. А содержание журналистов в тюрьме за освещение текущих событий имеет совершенно иные последствия в условиях эпидемии. Заключенные гораздо чаще заболевают или даже умирают из-за отсутствия надлежащего ухода. Журналистов держат за решеткой, зная, что это резко увеличивает риск того, что они могут заразиться. Власти позволяют вирусу сделать за них грязную работу. А журналисты ощущают свое бессилие.

Журналистику убили Google, Facebook, Amazon, Apple. Мало того, что из-за пандемии реклама резко сократилась. Рекламные доходы, которые финансировали высококачественную журналистику, присвоены этими монополиями.

Говорить о деньгах считается неприличным, но профессиональная журналистика – индустрия. Бесплатно выпускать газету или делать телевизионный канал трудновато, а существовавшая веками бизнес-модель журналистики рухнула. Эта проблема носит глобальный характер. У редакций нет денег не только для того, чтобы финансировать расследование, которое требует времени и средств, но и для того, чтобы платить приличный гонорар высококвалифицированному автору. Вместо серьезных материалов авторы отделываются репликами, короткими комментариями. Исчезает традиция не только глубокого осмысления происходящего, но и работы над словом. Сильно пострадала не только нестоличная газетная журналистика, но и местное телевидение. Результат? Люди не в состоянии узнать, что творится у них дома, в районе, в городе… Зрители, возможно, об этом и не подозревают, но в отчаянном положении и главные телевизионные компании. Пострадают не коммерческие программы, а аналитические, те, что крайне необходимы для духовной жизни общества.

Только для своих

Если вы знаете, кто именно увидит вашу рекламу, рекламное пространство становится намного более ценным. Google и Facebook знают, кто смотрит то или иное объявление, а их конкуренты за рекламные доллары – газеты или телевидение – нет!

Журналистские коллективы теперь вынуждены полагаться на Google и Facebook, чтобы добраться до своей аудитории, и должны передавать им данные о своих подписчиках – зрителях, слушателях и читателях. И деньги, которые раньше шли издателям газет и журналов, продюссерам теле- и радиовещания, достаются Google и Facebook, глобальным монополиям. С 2004 по 2014 год Google потратил 23 миллиарда долларов на покупку 145 компаний. Facebook потратил примерно такую же сумму на покупку 66 компаний, что позволило достичь доминирующего положения в мобильных социальных сетях.

Но дело не в монополизации отрасли. Эти концерны – не просто более мощные медиагиганты, убивающие мелких конкурентов. Google и Facebook вообще не занимаются журналистикой, они управляют информационными сервисами. Им все равно, какие новости они распространяют.

Создатель Facebook Марк Цукерберг руководствовался благой целью – связать между собой людей, наладить между ними дружеские связи. Изначально предполагалось, что общественно значимые новости берутся из профессиональных СМИ. Но ныне интернет – главный инструмент донесения информации до аудитории. Поэтому на нас обрушивается поток новостей, которые изготавливаются специально для Facebook. Они изначально предназначены для того, чтобы компьютер обратил на них внимание и распространил по всей сети. Главное – заставить получателя придуманной новости поделиться прочитанным, разослать в своем кругу.

Как работают социальные сети? Получаешь информацию о жизни одноклассников, которых давно не видел, фото счастливчика, отдохнувшего на море, приглашение от друзей на дачу, а заодно сообщение о том, что все медицинские прививки ведут к аутизму, и призыв: берегите детей от прививок! Это сообщение не нам адресовано, но сайт механически расписал новость всем. При этом компьютер, управляющий рассылкой, не уполномочен определять подлинность информации. Но ты воспринимаешь ее как вполне надежную. Полученное от друзей – вместе с поздравлением по случаю годовщины свадьбы, рецептом праздничного пирога и описанием новой диеты – представляется более надежным. Это не просто новости, это новости от друзей! Раз им понравилось, значит, заслуживает и моего внимания. Именно эти новости читаются и комментируются, ими делятся и их обсуждают.

Придуманные новости стоят дороже

Доля фейков составляет лишь один процент от общего объема информации, которая на нас обрушивается. Однако именно придуманные новости привлекают всеобщее внимание и становятся сенсацией, их читают взахлеб, слушают, замерев, и смотрят, не отрываясь. Ими делятся с лучшими друзьями и подругами, их горячо комментируют. А любой отклик, даже возмущенный и презрительный, – дополнительный доход для социальной сети!

Так что есть смысл побороться за внимание компьютерного алгоритма, который выхватывает из бесконечного потока те или иные новости, чтобы мгновенно распространить их по всему миру. И получается, что в интернете рекламные деньги щедро финансируют прежде всего фейковые, придуманные, фальшивые новости.

Сетевые пропагандисты свободнее профессиональных журналистов! Они не должны проверять подлинность своей информации. Кто предъявит им претензии? Соцсети не отвечают за точность передаваемых сведений. Соцсети – территория абсолютной свободы. Наконец-то каждый обрел право высказаться на любую тему. И никакой ответственности! Сигнальные функции журналистики и культурные барьеры, предназначенные для защиты общества от дезинформации, здесь не действуют. Этические дебаты еще не коснулись интернет-систем. Возникла новая информационная система, не ограниченная никакими правилами.

Мы уверены, что говорим о фактах, когда на самом деле выражаем свои эмоции. Когда мы делимся новостью, то думаем, что снабжаем друзей по переписке ценной информацией. Но исследования показывают, что две трети новостей, которые циркулируют в интернете, даже не были прочитаны тем, кто ими делится. Мы охотнее делимся статьей, чем ее читаем.

Чаще всего пересылаются новости, которые вызвали сильные эмоции, в том числе возмущение. И соцсети просто накачивают нас эмоциями. Когда дело идет об обмене политическими новостями, мы часто сигнализируем о своем возмущении и тем самым надеемся, что другие разделят его. Именно этим пользуются тролли и другие работники дезинформационно-промышленного комплекса. Поставщики преднамеренной, но замаскированной лжи осознают, что мы точно поделимся тем, что нас возмутило.

Соцсети не только информируют, но и меняют мир. Они невероятно усиливают накал эмоций, потому что там люди общаются исключительно со своими сторонниками и все вместе критикуют тех, кто с ними не согласен. Общение в кругу единомышленников придает уверенности в своей правоте. Политические битвы ныне выигрываются и проигрываются в соцсетях.

Непрофессиональная журналистика продуцирует информацию, которая способна до предела напрячь не только мускулы, но и все остальные мышцы, включая сердечную. Дезинформация подпитывает конфликты сильнее заявлений и действий политиков. Вооруженным конфликтам предшествует “война слов”. Полем этих сражений становится интернет, где взрываются средства массового поражения.

Если мы доверяем своему окружению, то принимаем на веру все, что нам говорят. Особенно в тех сферах, где мы не специалисты. Потому так легко верим тому, что распространяется в соцсетях: ведь это же мой круг общения! Соцсети объединяют своих, единомышленников. Мнения и факты, которые не нравятся, мы не читаем.

Человек от природы не наделен способностью отличать факт от выдумки. Так работает наш мозг. Знание – это не то, что содержится в голове от природы. Знанием делятся, и знание приобретают. Большинство из нас знает, что Земля вращается вокруг Солнца. Но сами мы не работали в астрономических обсерваториях и не проводили вычисления. Мы это от кого-то услышали или прочитали в учебнике. То есть пользуемся чужим знанием, но ведем себя так, словно узнали это сами. Знания об общественном устройстве, о политической жизни, о поведении властителей мы тоже узнаем от тех, с кем общаемся. Можно прочитать научный труд, посоветоваться с компетентным специалистом, а можно удовлетвориться заметкой, присланной кем-то в Facebook… Но предложение на рынке информации резко ухудшилось. Из современной журналистики исчезают два наиважнейших жанра: аналитика и расследования. А разве общество может жить без осмысления того, что происходит?

Кому и почему мы верим?

Уже составлены инструкции о том, как проверять подлинность не только фактов, но и той или иной фотографии или видеоролика в интернете. Однако же главный вопрос другой: отчего же мы верим в придуманные новости?

Они придуманы в расчете на нас.
Нельзя заставить нас поверить в то, во что мы не верим. Но можно укрепить уже существующие у нас страхи и фобии. Мы ведь не хотим узнать что-то новое. Мы верим тому, что подтверждает уже сложившееся у нас мнение. В массовом сознании нет запроса на новые знания, а есть запрос на подтверждение давно усвоенных простых схем, позволяющих все объяснить. Подлинные знания требуют серьезных размышлений. А не хочется…

Любые новости становятся крайне убедительными, когда ими делится кто-то знакомый, тот, кого знаешь и кому доверяешь. В этом причина доверия к новостям, которые приходят через соцсети. Популярность придуманных новостей объясняется феноменом, известным в психологии как склонность к подтверждению собственной точки зрения. Мы ищем информацию, которая позволяет нам укрепиться в своей правоте, вырасти в собственных глазах. Нам свойственно примыкать к той или иной группе внутри соцсетей. Обмен информацией объединяет. Если мы находим в соцсетях людей, которые разделяют наше мнение, это укрепляет наши позиции.

Объективные факты менее важны для формирования общественного мнения, чем обращение к эмоциям и личным убеждениям. На наших глазах исчезают границы между реальной информацией и придуманной. Более того, создается впечатление, что общество и не хочет, чтобы его предупреждали, где правда, а где неправда. На самые острые и болезненные вопросы даются примитивные ответы. Торжествует стремление максимально упростить реальность. Вместо того чтобы анализировать происходящее, вскрывать причины проблем, внятно объяснять читателю или слушателю, что происходит. Недавнее исследование развенчало сложившийся стереотип, согласно которому фейковыми новостями якобы более охотно делятся малообразованные люди. На самом деле придуманным новостям в значительно большей степени подвержены люди с высшим образованием и высоким доходом.

Самая коварная дезинформация – та, что стирает грань между реальностью и выдумкой. Часто дезинформация содержит зерно истины, что затрудняет ее опровержение. Важная и болезненная для общества проблема становится поводом для фиглярства. В соцсетях одиозные фигуры существуют на равных правах с людьми порядочными. И те, кто прежде таил свои мерзкие взгляды, вдруг видят, что стесняться нечего, их единомышленники заполонили интернет. Целые сегменты социальных сетей проповедуют неуважение и презрение к профессиональной журналистике: да они все врут! Действующие в интернете операторы, заполняя интернет мусорными новостями, создают густой туман дезинформации. И люди приходят к выводу, что вообще все врут, правды не узнать и доверять никому нельзя.

Журналистика от нежурналистики отличается только одним: профессионализмом. Новостей сколько хочешь, информационный вал захлестывает. А важно разобраться, что происходит и почему. Конечно, есть люди, которые, заболев, обращаются к знахарям и шаманам, но это не отменяет профессиональную медицину. Так и соцсети, управляемые компьютером, не заменяют журналиста-профессионала. И в информационном пространстве выискиваешь компетентных и неангажированных. Главное, чтобы сохранились и журналисты-профессионалы, и профессиональные СМИ. Достоверные СМИ – те, что сосредоточены на реальных проблемах общества. А это, естественно, предполагает критическую интонацию. Достоверность требует и разоблачения той лжи, которая распространяется в сетях.

В обществе есть мыслящие и неравнодушные люди, которым нужна адекватная информация. Потребность в профессиональной журналистике не исчезла. Мы видим появление новых журналистских структур, которые умело используют современные технологические возможности. Они сосредоточиваются на главном – на аналитической и расследовательской журналистике. И тем самым помогают зрителю, читателю, слушателю понять, что происходит в стране и в мире. И хорошо, что сегодня Instagram, WhatsApp и Facebook снова конкурируют между собой, что должно повысить спрос на высококачественную информацию. Но как сделать, чтобы доходы от рекламы вернулись в журналистику?

Леонид Млечин