После публикации в «РГ» местная администрация предложила Пановым на время оплачивать доставку детей на машине до остановки школьного автобуса. «Но мы предложили оплачивать труд Лейлы. Лошадь же тоже кушать просит. А нам говорят: лошади деньги не положены. А дорога-то нормальная появится не раньше, чем через два года», — доложила Светлана Анатольевна. «Дорогу делать будем обязательно. Сейчас готов только проект, к весне следующего года он, надеемся, пройдет госэкспертизу. Потом объявим конкурс, и начнется строительство», — пояснил «РГ» заместитель главы района Сергей Кантышев.
Следующий текст рассказывал о Кате и Саше Поляковых. К этой части постановки режиссер (и исполнитель главной роли Журналиста) Сергей Мажаров отнесся особенно трепетно. «Во время работы над спектаклем мы все время помнили о том, что наши герои — реальные люди. И очень переживали, как их родные отнесутся к созданным образам», — рассказывает он.
Восемь месяцев прошло с той трагической даты 10 марта, когда в небе над Эфиопией произошла авиакатастрофа, унесшая жизни 157 человек из разных стран мира, среди которых были двое таганрожцев, Катя и Саша Поляковы. Для родителей это были месяцы отчаяния. И только сейчас они пришли в себя. Похоронили ребят 27 октября — так много времени ушло на разные формальности, проведение генетической экспертизы. На похороны собралось полгорода. Пришли друзья, преподаватели, коллеги и много незнакомых людей. Катя и Саша были открыты, имели много друзей в интернете, где Катя вела блог, который так и остался настоящим посланием людям. «Мир прекрасен, а жизнь коротка. Нет времени для печали. Хочется во всем видеть только счастье и радость», — писала она.
Две семьи объединились в горе, подружились и рассказывают о детях. «Они были очень ответственные, — говорит Елена. — Получив диплом радиотехнического вуза, Катя ночами искала в интернете работу в Москве. Нашла, созвонилась, ее пригласили в банк. Ребята сразу собрались и уехали. Сняли квартиру, Саша устроился в фирму. Но как только в банке освободилось место, тоже перешел туда. Обещали нам в этом году детей. Катя даже имя девочке придумала — Мия. «Мы даже не считаем, что они умерли. Они просто улетели. На этот раз далеко-далеко», — произносит Сергей. Как прошел тот день 10 марта они помнят до мелочей. Первой услышала о катастрофе Елена. У нее работал телевизор. Позвонила Поляковым: дети не отвечают на телефонные звонки. Стали проверять, во сколько был вылет. Сергей обзванивал аэропорты, МЧС. Точной информации не было. Надежда теплилась: в Аддис-Абебе самолеты взлетают каждые пять минут, ну вдруг это был не их лайнер? К вечеру прозвучала страшная правда…
Когда останки были окончательно идентифицированы, Сергей поехал в Эфиопию забирать детей. Он показывает снимки. На них разбитые, с трещинами, гробы. «Вот такими нам вернули их из самолета, доставившего «груз 200″ 24 октября из Москвы в Ростов. Мне удалось заснять процесс их выгрузки. Грузчики в ростовском аэропорту швыряли как попало! — негодует Сергей. — Теперь я намерен подать на них в суд».
Сергей просит перевод статьи, которая вышла в «РГ-Неделе», на английский язык. Хочет послать ее для суда, где ответчиками станут производитель «Боинга» и компания-перевозчик «Эфиопские авиалинии», а также показать товарищам по несчастью в других странах — они организовались в Фонд поддержки родных погибших в катастрофе.
На наше приглашение посмотреть спектакль уральского театра, в котором Катя стала прототипом героини пьесы, родители предложили: а пусть этот театр приедет на гастроли в Таганрог, где есть прекрасный чеховский театр драмы. «Конечно, мы хотели бы поехать, если представится такая возможность, — говорит исполнительница роли Кати Виктория Куликова. — Хотя и понимаем, какая это огромная ответственность — рассказывать историю Кати и Саши тем, кто их любит и помнит».
Еще один материал, легший в основу спектакля, назывался «Последняя крепость». Он рассказывал о 78-летнем ветеране войны Иване Митрофановиче Моисееве, который женился на 22-летней девушке, и эту историю обсуждал весь Невьянск. Осуждали, уж это как водится. Марину, приехавшую в небольшой город из деревни, обвиняли в корысти, Ивана Митрофановича — в нарушении приличий. А они, люди независимые, ни на кого внимания не обращали и были счастливы. Моисеев всей родне завещание показал: скромную однокомнатную квартиру оформил на Марину. Супруги прожили вместе три года.
Иван Митрофанович умер на руках у Марины — она не отходила от него ни на шаг. После похорон она долго приходила в себя в деревне. Теперь ухаживает за могилой Ивана Митрофановича. Сейчас у Марины новая семья, растет сын. Она благодарна Ивану Митрофановичу за то, что поддержал ее, помог ей. А она заботилась о нем, выхаживала, жалела. Вот такой неподписанный, но честно выполненный обеими сторонами «брачный контракт».
