Эстетика и модус журналистского существования это мир Феллини или Алексея Германа-старшего: события, люди, лица наплывают друг на друга, как льдины в ледоход. В журналисткой жизни все — время, внимание, мысли, чувства — рвется в мелкие клочки до смешного, бессмысленного, абсурдного. Журналиста увидеть цельным человеком и философом практически невозможно. Или надо долго караулить.
В перенаселенном доме своей профессии мы все, в общем, знаем друг друга. Валерий Панюшкин — одно из лучших имен, журналист школы «Коммерсанта», человек тонкого и верного наблюдения, эссеистичного письма, из тех, кого нельзя не знать и с кем хорошо знаться. Писавший в лучших изданиях на разные, и в том числе первополосные темы, в какой-то момент он свернул на одну. Это тема помощи безнадежно или почти безнадежно больным. Тяжелым ментальным инвалидам.
Степень — не красоты и смысла — а детонации его слова невероятна. Одна статья Панюшкина — и найдены полмиллиона на лечение смертельно больного ребенка, удивляется его таланту заместитель директора Центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Димы Рогачева Алексей Масчан. Несколько статей Панюшкина, и в России появляется новый гематологический центр. И совсем малый процент исцеления становится большим — 90 процентов больных выздоравливают.
Журналист почти всегда облизывается на множество занятий и профессий, умеет чувствовать вкус иных дел. И, конечно, тоскует по возможности прямого доброго дела. Все бросить и уйти служить людям — эту тоску мы, журналисты, знаем со времен вампиловской «Утиной охоты». Панюшкину удалось совместить журналистику и прямое дело помощи и милосердия. Со спрятанной иронией, перемешанной с раздражающей многих сегодня спокойной серьезностью он говорит в фильме, что славы журналисткой ему мало, хочется быть святым.
Но целью его журналистской жизни и работы остается не спасение и исцеление, горизонт куда ближе — текст, статья. Он себе это повторяет несколько раз, более дальние цели опасны — душевно «выгоришь».
Режиссерский метод Олеси Фокиной хорошо известен ее поклонникам. Документальные образы героев ее фильмов складываются из каких-то околичностей: прогулок, дорожек сквозь кусты и травы, позвякивания инструментов, шума дождя, света солнца. В фильме о журналисте Панюшкине эти околичности, мне кажется, как ни в одном ее фильме, легко переводятся в главное. Герой хочет проплыть путь своего деда с фронта к голодающей бабушке — тогда еще молодой девушке — в блокадный Ленинград. Герой хочет провести ребенка-инвалида к озеру. Герой хочет понять своих детей и своего отца. Герой хочет сбить пафос искать в нем прекрасность и святость. Герой хочет огласить простые правила душевной безопасности среди изобилия горя и боли. И все у него получается.
Мы со времен появления беспутного и прекрасного героя Константина Хабенского в фильме Филиппа Янковского «В движении» смотрим на журналиста как на такого вечно попадающего в приключения странного типа. Это сбитый фокус, напоминает нам фильм Олеси Фокиной. Журналист это человек, берущийся за безнадежные дела. Которые у него получаются. Но сам он продолжает во всем сомневаться: мы все окончательно поймем и оценим, лишь когда вострубит Ангел.
По тексту Елены Яковлевой
в Столичном выпуске № 7188(22) 2 февраля 2017 г.